Движение солнца

Фанетти Сьюзен

и Хаоса убрать все следы их пребывания здесь, а также для того, чтобы избавиться от

того, что осталась от Рея Хобсона.

Больница находилась в двадцати милях езды. Сидя на полу грузовика, с Дэном,

сидящим напротив него, пережимая ее рану, Исаак склонился над неподвижным телом

165

своей старухи и в первый раз с того момента, как его сестра сбежала, оставив его с отцом,

он

молился.

~oOo~

Он сказал людям в больнице, что она его жена. Он абсолютно не колебался, когда

говорил это. Он прекрасно знал, что они не будут расспрашивать его, а ему нужно было,

чтобы они предоставили ему беспрепятственный доступ к ней. Но они сразу же унесли ее

от него, и теперь он и Дэн сидели в комнате ожидания. Исаак не мог найти себе места от

беспокойства.

Он практически протоптал дорожку в приемном покое от постоянного хождения

взад и вперед за три часа без каких-либо новостей от врачей, затем вернулись Шоу и Лэн.

Шоу подошел к нему в середине его уже натоптанного маршрута и отвел его в сторону.

— С Реем все улажено, все чисто, твой байк у клуба. Я знаю, что это дерьмовое

время, но нам необходимо поговорить об Уайетте.

Исаак мог сказать только одно об Уайетте.

— Этот мудак — покойник. Оставьте его мне.

Шоу покачал головой.

— Без голосования, нет, През. Тебе нужно мыслить разумно.

Тугая проволока контроля, что каким-то образом до этого момента сдерживала

Исаака, лопнула, он в то же мгновение схватил Шоу за его байкерский жилет и

пригвоздил его тело, жестким ударом, к ближайшей стене.

— Ты видишь эту кровь? Там было так много крови! Она может умереть — она

могла бы быть уже мертва — и Уайетт сделал это! Я разорву его на части своими

собственными руками. Я уничтожу его.

Дэн подбежал к нему сзади, и попытался оттащить его прочь. Исаак отпустил Шоу и

стремительно отошел в дальний конец комнаты. Он просто не мог думать об этом дерьме

прямо сейчас. Он мог думать только о Лилли. Что произошло? Почем они не говорят ему

ничего? Он опустился на стул и уронил голову в ладони.

Спокойный, как всегда, Шоу подошел вновь к нему и присел рядом.

— Сосредоточься на ней в данный момент, През. Я позабочусь о том, чтобы Уайетта

удерживали до тех, пока ты не будешь готов. Я позабочусь об остальном. А ты

сосредоточься на своей старухе.

Исаак кивнул и вновь вернулся к ожиданию.

~oOo~

Когда, наконец, доктор вышел и прокричал: «Кто тут семья Лилли?», Исаак был так

сильно

погружен в одолевавшие его тревожные мысли о своей вине, что Дэну пришлось

его подтолкнуть. Он поднялся на ноги, и доктор, которая выглядела слишком чертовки

молодой, чтобы ей доверили жизнь его старухи, указала взглядом на стулья в углу.

Когда он посвящал ее в произошедшее, он сказал ей лишь только то, что обнаружил

ее на полу, истекающую кровью, что было правдой. Теперь доктор Р. Инглетон, чье имя

было вышито на правой стороне ее халата, спросила его:

— И вы больше не можете ничего добавить по поводу произошедшего?

Исаак покачал головой.

— Простите, док. Она лежала на полу, истекая кровью. Она была в сознании, но едва

ли. И она была холодной.

Доктор Инглетон кивнула.

— Она впала в шоковое состояние, — она вздохнула. — Позвольте мне рассказать в

каком состоянии она теперь находится, потому как, полагаю, для вас это имеет очень

166

важное значение, и затем я вас введу в курс дела, чего можно ожидать от ее травм — мои

догадки, по крайней мере.

Исаак кивнул, но не ответил ей ни слова. Он не хотел отвлекать ее от объяснений,

какого хрена происходило.

— Она потеряла много крови — почти 40%. Это очень опасная ситуация, которая

может нанести серьезный вред внутренним органам. Но она очень спортивная — на самом

деле, в очень хорошей форме, с хорошей сердечно-сосудистой системой, поэтому это,

определенно, помогает ей. Но, в данный момент, она в коме. Она дышит сама, ее

жизненные показатели показывают все признаки улучшения, что обозначает, что ее

функции внутренних органов постепенно приходят в норму и восстанавливаются. Но мы

не можем сказать с определенной точностью, повлияет ли это на работу ее мозга, пока она

не придет в себя, если, конечно, она придет в себя.

— Она может умереть? — Исаак принудил себя, чтобы его горло, в конце концов,

вытолкнуло эти слова, и они были произнесены.

Доктор была с ним честна.

— Да. Мне жаль говорить вам это, но ее состояние в данный момент является

критическим. Но, опять же, она показывает некоторые признаки улучшения.

— Могу я быть с ней?

— Она пробудет еще как минимум несколько дней в палате интенсивной терапии.

Приемные часы там проходят по очень строгому расписанию. Мне очень жаль.

— Пошло нахрен это. Я не оставлю ее. Ни за что. Попробуйте, выведите меня, если

сумеете.

Она вздохнула и задумалась.