Движение солнца
Шрифт:
Исаака в узде. Его настроение резко сменилось гневом, и он начал подниматься, все его
тело было напряженно. Но Лилли удержала его руку у себя на бедре, тем самым
принуждая его оставаться на месте, и заговорила, полностью сосредоточившись на Шоу.
120
— Смотри. Я все понимаю. Вы не знаете меня. И то, что я собираюсь сделать,
обязательно повлияет на ваш клуб и принесет вред
покойник, и это уже не обсуждается. Отряд мертв по его вине. Их тела осквернили, они
были сожжены, и затем все, что осталось от трупов, было повешено на стену, чтобы
поиздеваться над нами. И все это произошло, потому что Хобсон не желал меня видеть на
месте офицера. Этот мудак уже мертв. Я прошу искреннее прощение за то, что это как-то
повлияет на клуб, и я понимаю, что вы будете делать то, что вам придется. Черт возьми,
это даже не какое-то там возмездие, это просто должно свершиться и все.
Исаак резко поднялся на ноги и грубо схватил ее за руку, какого хрена она несла —
но она проигнорировала его жесткую хватку и продолжила.
— Нет шанса, что я смогу предоставить тебе доказательства. У меня есть только
слова моего друга, который не хочет в это ввязываться. Но вот, как все было: Хобсон был
пьян. И он напрямую признался моему другу, когда он был пьян. Давай посмотрим,
может, он проколется на этом еще раз. И как уже сказал Исаак, он уже покойник, так или
иначе. И все, что я могу предложить вам, — подождать немного, чтобы сделать это как
можно честнее.
Шоу пристально посмотрел на нее, Лилли не отвела глаз.
— Ты еще та чертовка, не так ли, красотка? В твоих словах есть доля истины, — он
повернулся к Исааку, который опустился на диван. — Мне кажется, она права, Исаак. Мы
подождем, посмотрим, возможно, мы сможем разговорить Рэя. Затем мы поднимем этот
вопрос на собрании в клубе. Мы можем рассчитывать на голоса СиДжея, Виктора. По
отдельности или же на них обоих. Они ветераны и, исходя из того, что сделал Рэй, они
захотят, чтобы его казнили. С признанием Рэя мы можем рассчитывать на поддержку всех
братьев, естественно, за исключением Уайетта. Вот мой совет.
У Исаака было другое на уме. Но он пребывал в ярости на данный момент и принял
его совет. Ему было необходимо успокоиться. Он отрывисто кивнул Шоу, который все
понял, похлопал Лилли по колену и покинул комнату, больше не проронив ни слова.
Когда Шоу покинул кабинет, Исаак поднялся с дивана и начал мерить комнату
шагами. Он был в ярости, и ему необходимо было восстановить контроль над собой. Но
почему он
невзирая на то, выживет ли она или нет. Да. Потому что Шоу чертовски оскорбил и его, и
Лилли? Да. Потому что он был прав — что ради безопасности Лилли Исаак был готов
пожертвовать своим клубом?
Да. То есть, нет. Черт побери. Он просто не мог сделать этого. Слишком много
людей зависели от него. Он схватился за высокое черное кресло и одним ударом руки
отправил его вращаться по комнате, пока оно не ударилось с силой о железный бар.
— Исаак.
Он повернулся к Лилли, которая сидела на диване, выглядя совершенно спокойно.
— Детка, прости меня. Все не так плохо, как кажется. Мы все уладим, я тебе
обещаю.
Она поднялась на ноги и направилась к Исааку. Она была чертвски красива, ее
длинный, темный хвост лежал на плечах, джинсы сидели на бедрах, но не слишком
обтягивали, позволяя материалу немного приспуститься, открывая примерно дюйм ее
обнаженного живота, который виднелся из-под футболки. Она остановилась прямо перед
ним и взяла его ладони в свои, заставляя его ослабить хватку и разжать кулаки, он даже не
понимал, что его ладони сжались в кулаки.
— У нас есть план. И это самый лучший план, что может быть на данный момент,
как мне кажется. Несмотря на то, сработает ли он или нет. Это значит, что нам придется
подождать пару недель, правильно? Потому давай это отложим в сторону. Это могут быть
последние две недели, что мы можем провести вместе.
— Ни за что, Лилли. Ни за что. План сработает. Он должен, — он не мог даже
думать о том, что это могли быть их последние две недели.
121
— Хорошо. У нас есть время. Но, на всякий случай, давай воспользуемся им. О’кей?
— она положила ладонь на его щеку, поглаживая ее кончиками пальцев через его бороду.
Таким способом часто проявлялась нежность с ее стороны, и это успокаивало его. Он
прильнул к ее прикосновению.
— Ты сможешь сделать это?
Она улыбнулась.
— Ну конечно. Не принимай удачу за проблему.
Он посмотрел ей в глаза. Назвать их серыми было недостаточно, но у него не было
другого слова. Он пытался думать о метафоре по поводу цвета ее глаз, но ему не удалось.
Лучшее, что ему пришло на ум, что они напоминали ему небо в пасмурный день, но будь
он проклят, если скажет что-то настолько напыщенное вслух. Они были прекрасны.