Движущиеся картинки
Шрифт:
Достабль довольно посмотрел на тролля. На Детрите не было ничего, кроме изодранной набедренной повязки, прикрывавшей то, что тролли считали нужным прикрывать.
– Очень хорошо, Детрит.
– Рад стараться, господин Достабль.
– Но нам нужно будет подыскать тебе костюм, – сказал Достабль. – А теперь, пожалуйста, посторожи калитку. Никого не пропускай.
– Рад стараться, господин Достабль.
Две минуты спустя маленький серый песик протрусил между короткими и кривыми ногами тролля и перескочил через останки
– Господин Сильверфиш? – спросил Достабль.
Сильверфиш, опасливо пересекавший студию с коробкой свежей пленки, замедлился, увидев тощую фигуру, бросившуюся к нему, точно давно потерянный хорек. На лице у Достабля было выражение, с которым что-то длинное, гладкое и белое обычно выплывает из рифов на теплое мелководье, где плещутся детишки.
– Да? – сказал Сильверфиш. – Вы кто? Как вы сюда…
– Меня зовут Достабль, – представился Достабль. – Но ты можешь звать меня просто «Себя-Режу».
Одной рукой он ухватил и яростно затряс безвольную ладонь Сильверфиша, другую положил ему на плечо и сделал шаг вперед. Это одновременно производило впечатление крайней приветливости и означало, что если Сильверфиш попробует отшатнуться, то вывихнет себе локоть.
– И я хотел бы, чтобы ты знал, – продолжил Достабль, – что мы все крайне впечатлены тем, что вы, ребята, тут делаете.
Сильверфиш посмотрел на свою сотрясаемую в дружеском жесте руку и неуверенно улыбнулся.
– Правда? – выдавил он.
– Все это… – Достабль ненадолго отпустил плечо Сильверфиша, чтобы экспансивно обвести рукой творящийся вокруг энергичный хаос. – Поразительно! – воскликнул он. – Восхитительно! А эта ваша последняя вещица, как она там называлась?..
– «Суматоха в лавке», – сказал Сильверфиш. – Вы ведь о той, где вор крадет сосиски, а лавочник за ним гоняется?
– Ага, – подтвердил Достабль; не сходившая с его лица улыбка сделалась натянутой всего лишь на секунду или две, прежде чем вновь стать абсолютно искренней. – Ага. Именно о ней. Потрясающе! Совершенно гениально! Превосходно выдержанная метафора!
– Этот клик стоил нам почти двадцать долларов, знаете ли, – с застенчивой гордостью поведал Сильверфиш. – Плюс сорок пенсов за сосиски, разумеется.
– Подумать только! – поразился Достабль. – И его, должно быть, посмотрели сотни людей, верно?
– Тысячи, – поправил Сильверфиш.
Теперь для улыбки Достабля невозможно было бы подобрать сравнение. Если бы у нее получилось стать хоть чуточку шире, у него отвалилась бы верхушка головы.
– Тысячи? – переспросил он. – Правда? Так много? И, конечно же, все они платят вам по, э-э, сколько?..
– О, мы пока что просто собираем пожертвования, – признался Сильверфиш. – Просто чтобы покрыть затраты, пока мы еще на стадии экспериментов. – Он опустил взгляд. – Кстати, – добавил он, – не могли бы вы перестать трясти
Достабль последовал за его взглядом.
– Конечно! – сказал он и отпустил руку Сильверфиша. Она какое-то время еще продолжала дергаться вверх-вниз из-за мышечного спазма.
Достабль на мгновение умолк; он выглядел как человек, поглощенный беседой с каким-то внутренним богом. Потом он сказал:
– Ты знаешь, Томас – я ведь могу называть тебя Томас? – когда я увидел этот шедевр, я подумал: Достабль, за этим стоит истинный художник…
– …а откуда вы знаете, что меня зовут…
– …истинный художник, подумал я, который должен свободно следовать своей музе, а не сгибаться под бременем мелких управленческих забот, я ведь прав?
– Ну… вся эта возня с документами и правда не-много…
– Вот и я так подумал, – перебил его Достабль, – и сказал себе: Достабль, ты немедленно должен отправиться туда и предложить ему свои услуги. Ты знаешь какие. Административные. Снять ношу с его плеч. Позволить ему заниматься тем, что он умеет лучше всего – я ведь прав? Том?
– Я… я… я… конечно, это правда, что моя сильная сторона – это скорее…
– Точно! Точно! – воскликнул Достабль. – Том, я согласен!
Глаза Сильверфиша остекленели.
– Э-э, – сказал он.
Достабль игриво стукнул его кулаком в плечо.
– Просто покажи мне документы, – сказал он, – а потом сможем пойти и заняться тем, что ты там лучше всего делаешь.
– Э-э. Да, – сказал Сильверфиш.
Достабль ухватил его за руки и выкрутил убедительность на тысячу ватт.
– Это для меня очень важный момент, – хрипло проговорил он. – Даже выразить не могу, как он для меня важен. Могу честно сказать, что это счастливейший день в моей жизни. Я хочу, чтобы ты это знал, Томми. Искренне.
Благоговейную тишину испортило негромкое хихиканье.
Достабль медленно оглянулся. Позади них никого не было, кроме мелкой серой дворняги, сидевшей в тени от кучи бревен. Дворняга заметила выражение его лица и склонила голову набок.
– Гав? – спросила она.
Себя-Режу-Без-Ножа Достабль быстро оглянулся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы в нее швырнуть, понял, что это выбьется из его образа, и вновь повернулся к плененному Сильверфишу.
– Ты знаешь, – сказал он, ничуть не преувеличивая, – мне невероятно повезло, что я тебя встретил.
Обед в таверне стоил Виктору доллара и парочки пенсов. Состоял он из миски супа. Продавец супа объяснил, что все стоит так дорого, потому что продукты приходится везти издалека. Вокруг Голывуда ферм не было. Да и вообще, кто станет растить овощи, когда можно делать клики?
После этого Виктор отправился на пробы к Гаферу.
На пробах ему пришлось минуту простоять неподвижно, пока рукоятор по-совиному пялился на него поверх рисовального ящика. Когда минута истекла, Гафер сказал: