Движущиеся картинки
Шрифт:
Казначей позволил себе маленькую улыбку.
Аркканцлер смерил его взглядом, старомодным настолько, что он мог бы принадлежать аммониту.
– Это что, шутка? – спросил он подозрительным тоном человека, неспособного понять, что такое «чувство юмора», хоть ты битый час объясняй ему на диаграммах.
– Всего лишь наблюдение, мэтр, – осторожно ответил казначей.
Аркканцлер покачал головой:
– Терпеть не могу шутки. Терпеть не могу поганцев, которые целыми днями только и делают, что пытаются острить. Это все оттого, что вы круглые сутки сидите взаперти.
– Ну да, – отозвался казначей. – Мертвым.
– Здоровым.
– Да, но все равно мертвым.
Аркканцлер раздраженно зашуршал бумагами у себя на столе.
– Тунеядство, – пробормотал он. – Одно сплошное тунеядство. Незнамо во что Университет превратили. Дрыхнут целыми днями, в мартышек превращаются. Когда я был студентом, нам и в голову не приходило в мартышек превращаться.
Аркканцлер поднял недовольный взгляд.
– Ну и чего ты хотел? – рявкнул он.
– Что? – переспросил обескураженный казначей.
– Ну, ты же чего-то от меня хотел, разве нет? Ты ведь пришел, чтобы о чем-то меня попросить. Наверное, потому, что я один тут не сплю и не ору с дерева каждое утро, – добавил аркканцлер.
– Э-э. А это, кажется, делают гиббоны, аркканц-лер.
– Что? Что? Будь любезен, дружище, не пори че-пуху!
Казначей собрался с духом. Он не понимал, почему должен терпеть такое обращение.
– На самом деле я хотел поговорить с вами об одном из студентов, мэтр, – холодно сказал он.
– Студентов? – рявкнул аркканцлер.
– Да, мэтр. Знаете, кто это? Худые такие, с бледными лицами? Мы ведь университет, помните? Студенты к ним прилагаются, вроде как крысы…
– Я думал, мы платим людям, которые с ними разбираются.
– Преподавателям. Да. Но бывают случаи… В общем, аркканцлер, взгляните, пожалуйста, на эти итоги экзаменов…
Была полночь – не та полночь, что раньше, но очень на нее похожая. Старый Том, безъязыкий колокол с университетской колокольни, только что звучно промолчал двенадцать раз подряд.
Тучи выжали из себя на город последние капли дождя. Анк-Морпорк раскинулся под немногочисленными мокрыми звездами, реальный, словно кирпич.
Думминг Тупс, студент-волшебник, отложил учебник и потер лицо.
– Ну ладно, – сказал он. – Спроси меня о чем-нибудь. Давай. О чем угодно.
Виктор Тугельбенд, студент-волшебник, взял свой потрепанный экземпляр «Некротелекомникона в переложении для студентов, с практическими упражнениями» и открыл на случайной странице. Он лежал на кровати Думминга. Точнее, его лопатки лежали. Тело его устремлялось вверх по стене. Для расслабленного студента это совершенно естественная поза.
– Так, – сказал он. – Ага. Так? Как… ага… как зовут внемерное чудовище с характерным криком «Тычосказалтычосказалтычосказал»?
– Йоб Шоддот, – немедленно ответил Думминг.
– Верно. Какой жуткой пыткой изводит своих жертв чудовище Тшут Аклатеп, Инфернальная Звездная Жаба С Миллионом
– Оно… только ты не подсказывай… оно выкручивает им руки и показывает иконографии своих детенышей, пока у них мозги не коллапсируют.
– Ага. Никогда не мог понять, как это происходит, – признался Виктор, перелистывая страницы. – Хотя после того, как в тысячный раз скажешь: «Да у него точь-в-точь твои глаза», ты, наверное, и так уже готов с собой покончить.
– Ты так много знаешь, Виктор, – уважительно сказал Думминг. – Удивительно, что ты до сих пор студент.
– Гм, да, – ответил Виктор. – Гм. Наверное, просто на экзаменах не везет.
– Ну давай, – поторопил его Думминг. – Спроси меня еще о чем-нибудь.
Виктор снова открыл книгу.
На мгновение воцарилась тишина.
Потом он спросил:
– Где находится Голывуд?
Думминг зажмурился и начал колотить себя по лбу.
– Погоди, погоди… не подсказывай… – Он открыл глаза. – Так, в смысле «Где находится Голывуд»? – резко спросил он. – Не помню ничего ни про какой Голывуд.
Виктор уставился на страницу. Никакого Голывуда на ней не упоминалось.
– Я готов был поклясться, что слышал… Наверное, просто почудилось, – неубедительно закончил он. – Это все от подготовки к экзамену.
– Да. Голова кругом идет, верно? Но оно того стоит, чтобы стать волшебником.
– Ага, – сказал Виктор. – Дождаться не могу.
Думминг захлопнул книгу.
– Дождь кончился. Айда за стену, – сказал он. – Мы заслужили выпивку.
Виктор погрозил ему пальцем.
– Только по одной. Надо быть трезвыми, – сказал он. – Завтра выпускной экзамен. Нужен ясный ум!
– А то! – отозвался Думминг.
Разумеется, быть на экзамене трезвым очень важно. Немало славных карьер в областях подметания улиц, собирания фруктов и бренчания на гитарах в подземных переходах взросли из непонимания этого простейшего факта.
Но у Виктора была особая причина оставаться начеку.
Он мог допустить ошибку и сдать экзамен.
Его покойный дядюшка завещал ему небольшое состояние вовсе не для того, чтобы Виктор стал волшебником. Хотя старик этого и не понимал, составляя свою последнюю волю. Он-то думал, что помогает своему племяннику получить образование, однако Виктор Тугельбенд был по-своему смышленым юношей и пришел к следующим выводам.
Каковы достоинства и недостатки жизни волшебника? Ну, ты зарабатываешь некоторый престиж, зато часто попадаешь в опасные ситуации и вечно рискуешь быть убитым своими собратьями-магами. Карьера уважаемого трупа Виктора не привлекала.
С другой стороны…
Каковы достоинства и недостатки жизни студента– волшебника? У тебя куча свободного времени, определенная вольность в плане активного поглощения пива и распевания скабрезных песен, убить тебя никто не пытается, разве что в будничном, анк-морпоркском смысле, а благодаря наследству ты можешь обеспечить себе скромную, но благоустроенную жизнь. Престижа, конечно, никакого, зато ты жив и можешь это осознать.