Двое из будущего

Казакевич Максим Валерьевич

Москва меня встретила ласковым теплым ветром и красивым золотым листопадом. Солнце приятно грело мой затылок, ветер нежно облизывал бритые щеки. Опавшие листья с тихим шелестом перекатывались по широкой мостовой и попадали по ноги спешащим прохожим, где и находили свою окончательную погибель, с негромким шепотом ломаясь и истираясь в пыль. Дождя здесь давно не было, ветер иногда веселым вихрем вальса поднимал вверх иссушенную пыль и мелкие умершие листочки акаций и бросал их в лицо случайных прохожих, пытаясь поделиться с ними своим хорошим настроением. Но люди

не понимали его желания - они отворачивались он озорного вихря, плевались от попавшего в рот мусора и стремились поскорее пройти мимо. Ветер не обижался на них, продолжал сам с собою играть опавшей листвой, гонять её по длинным улицам и подкидывать раз за разом вверх, устраивая собственный праздник листопада. Это было красиво.

Я не без труда отыскал в Москве нужное мне отделение Русско-Азиатского банка. Здание с высокими светлыми окнами, на втором и третьем этажах которого были жилые квартиры, стояло на углу улицы, и я бы прошел мимо, если б случайно не заметил неброскую рекламку, приглашавшую горожан кредитоваться. Ни швейцара на входе, ни вывески гласившей, что здесь располагается отделение банка.... И лишь зайдя внутрь, я понял, что в этом отделении с населением не работают. Здесь не было общепринятых залов, в котором за стойками должны сидеть мужчины-клерки, не было мест, где можно было присесть или настрочить на бумаге поручение. Было лишь небольшое фойе с гардеробной и длинный коридор с многочисленными кабинетами.

А швейцар обнаружился внутри. Уже пожилой мужчина с седыми пышными бакенбардами склонился, приветствуя меня, и густым басом вежливо спросил:

– Что угодно господину?

Я осмотрелся. В фойе было богато - позолоченная лепнина на потолках, широкие ковры с глубоким ворсом на полах, кожаные диваны, зеркала до потолка и люстра, с электрическим освещением. Шик!

– Мне необходимо увидеть Андрея Григорьевича Моллера. Он здесь?

– Да, - склонил голову швейцар.
– Андрей Григорьевич здесь. Вы по какому вопросу?

– Передайте ему, что я от Голубина Ивана Николаевича. У меня к нему письмо.

– Хорошо. Ожидайте, - и широким жестом он пригласил меня утонуть в мягком кожаном диване. Что я и не замедлил с удовольствием сделать, положив рядом с собой кожаный портфель с которым я и приехал в Москву.

Минут через десять в фойе вышел мужчина средних лет, в черном деловом костюме, в канцелярских нарукавниках от чернильных пятен. Он внимательно посмотрел на меня поверх золотой оправы круглых очков и спросил:

– Вы от Ивана Николаевича? Да?

– Да, я, - ответил я, вставая и протягивая руку для знакомства.
– Рыбалко Василий Иванович.

– Очень рад, - охотно пожал мою руку Моллер.
– Ну-с? Мне сказали, что у вас для меня письмо?

– Да, конечно, - я вытащил запечатанный конверт из внутреннего кармана пиджака и протянул его клерку. Тот с готовностью его вырвал, как будто давно ожидал весточки от старого знакомого, с нетерпением вскрыл и жадно погрузился в чтение, поглощая глазами строчку за строчкой, наплевав на вежливое со мной обхождение. Когда коротенькое письмо было прочитано и сложено, господин Моллер, словно извиняясь, развел руками:

– Вы уж простите меня э..., Василий Иванович. Я думал, что вы обычный курьер или нарочный.

–

Да ладно, чего уж там, - отмахнулся я.
– Бывает....

– Как там поживает Иван Николаевич, не хворает?

– Жалуется, что здоровье донимает. Поэтому и ушел с поста управляющего.

– Ах, какая жалость, - сокрушенно ответил господин Моллер.
– Надо бы мне его навестить.

– Всенепременно. Он зазывает вас с супругой в гости на Рождество.

– Непременно приеду, непременно. Сегодня же напишу ему письмо и сообщу об этом. Ну да ладно об этом. Из письма Ивана Николаевича я понял, что у вас ко мне какое-то важное дело? И он настоятельно просил меня уделить вам мое время.

– Да это так, - кивнул я, подтверждая.

– Тогда, Василий Иванович, пройдемте в мой кабинет.

Кабинет у Андрея Григорьевича был обставлен не хуже чем фойе. Те же зеркала в потолок, ковры, приглушающие шаги и дорогая английская мебель. А телефонный аппарат на стене подчеркивал нетривиальное положение хозяина кабинета.

Меня пригласили присесть за стол, что я и сделал, приземлив свой зад на мягкий стул неизвестного английского мастера.

– Ну-с? Слушаю вас...
– произнес Моллер, скрещивая руки на массивной лакированной столешнице. Взгляд у него был требовательный и жесткий - взгляд человека привыкшего руководить, руководить жестко, без компромиссов и послаблений. Я на секунду растерялся.

– Даже не знаю, как начать, - прочистив горло сдержанным кашлем, сказал я.

– Давайте с сути, - помог мне Моллер, - прелюдию оставим на потом. Итак?

– Итак, Андрей Григорьевич, - подаваясь вперед и перехватывая его жесткий взгляд своим, начал я, - я хочу вам предложить работу в качестве управляющего банка. Иван Николаевич мне вас очень рекомендовал.

– Гм...
– только и ответил, слегка смутившийся господин Моллер.
– Тогда давайте поговорим поподробнее.... Раз меня рекомендовал сам Иван Николаевич, то.... А что за банк, позвольте полюбопытвовать?

– Банк "Русские заводы".

– Нет, не слышал, хотя название вроде бы знакомое. Банк, я так понимаю, небольшой?

Я улыбнулся, кивнул, подтверждая его догадку.

– Совсем еще крохотный, только создается. Он даже еще не работает - ждет управляющего. Признаюсь, я осознаю, что для вас мое предложение не слишком привлекательное, вы и здесь занимаете довольно высокий пост. Но смею вас уверить, что у нашего банка очень большое будущее.

Господин Моллер откинулся на спинку стула с ехидной улыбкой. Наверняка он не впервые слышал уверения про большое будущее, про гениальное изобретение или идею, про дело, сулящее колоссальную прибыль. Этим его было не удивить.

– И насколько большими средствами, позвольте полюбопытствовать, будет владеть банк?
– спросил он, скрестив пальцы рук на выступающем животике.

– Не очень большими, - признался я, - всего двести двадцать с небольшим тысяч наличных.

– Тю, этого слишком мало чтобы даже просто называться банком. Это несерьезно.

– Я понимаю, - согласился я с ним.
– Но есть одно "но". Вы читали в газетах о предприятии "Русские заводы"

– Что-то подобное припоминаю. Читал когда-то.... А что?