Двое, не считая призраков
Шрифт:
— Ты могла бы с другим? Если бы не я, то кто? Ты его полюбила бы? Скажи честно, между нами не должно быть секретов. Я пойму.
И окончательно свихнусь, — добавлял он про себя.
— С другим не могла бы, — отвечала Катя, с интересом изучая строение ушей Антона. — Я как одноразовый инструмент. Ты меня настроил под себя. Скрипка Страдивари не продается. Ревнуешь, да? Правильно, но глупо. У тебя правое ухо отличается от левого, мочки разные.
— В драке порвали, — небрежно мужественно пояснил Антон.
— За что сражался?
— За девичью честь, естественно.
— Конечно! Иначе и быть не могло.
— Катя, я соврал, — признался Антон. —
— Это все равно как повторять, что солнце всходит на востоке. Из-за моих слов оно не перекатится на север. Кстати, я тебя не ревную, совершенно! Ужасно самонадеянно, наверное, только мне кажется, что инструмент Страдивари ты ни на что не променяешь.
Приступы болезненной ревности случались у Антона с устойчивой регулярностью. Катя не ведала, сколько опасностей таит нормальный человеческий мир, Антон же прекрасно знал о них. Как-то за обедом он разразился гневным монологом на тему: все мужики от мала до велика хотят одного, они коварны, изобретательны и настойчивы, пудрят мозги девушке, обольщают, распускают хвосты и заманивают в койку. Антон понимал, что выглядит как старый перечник, но остановиться не мог. Даже бабушку призвал подтвердить:
— Бабушка Люба! Скажите Кате, что нельзя быть беспечной, что все мужики сволочи, кроме меня естественно!
— Ой, сволочи! — соглашалась бабушка. — Прелесть какие сволочи в молодости!
Поняв по выражению лица Антона, что отвечает неправильно, бабушка Люба куксилась и просила лекарства, то есть выпить.
К бабушке в один из первых дней вызывали врача. В газете, оставленной прежними жильцами, Катя прочитала объявление: нарколог предлагал свои услуги запойным алкоголикам и обещал полную анонимность и конфиденциальность. Катя уговорила Антона вызвать нарколога.
Он приехал — деловой молодой человек с чемоданчиком. Осмотрел бабушку, сделал уколы, прописал лекарства. В разговоре с Антоном и Катей подтвердил их подозрения: болезнь запущена до крайности, мечтать об излечении не приходится. Печень и почки у бабушки на последнем издыхании, только сердце хорошо работает, поэтому жива. Антон, эгоистично желая облегчить их существование, спросил:
— Может, тогда не мучить ее? Все время выпить просит. Давать по маленькой?
Профессиональная этика не позволяет мне давать подобные рекомендации, — ответил нарколог. — Но по-человечески… Зачем превращать оставшиеся ей дни в кошмар? Раковые больные на последней стадии поголовно сидят на наркотиках. Больные алкоголизмом тоже люди, заслуживающие сострадания. Определите дозу, она должна быть очень мала, стакан пива или немного вина. Скорее всего, выпив, ваша бабушка будет мирно засыпать.
Визит врача, его уколы или таблетки, которые он выписал для регулярного приема, хорошее питание, уход, Катина любовь и забота — или все вместе — сделали благое дело. У бабушки слегка прояснился ум, она самостоятельно передвигалась по квартире в главном нужном направлении — в туалет.
Бабушка Люба уяснила, что Катя — ее родная внучка, хотя часто принимала за умершую дочь Лору. Обе они слились в ее сознании в одно дорогое существо. Сразу после приема «лекарства» (стакана пива) бабушка становилась разговорчивой и вспоминала молодость. Катя жадно слушала. По словам бабушки получалось, что когда-то они жили очень счастливо в общежитии в Капотне. Две семьи были как родные: женщины нарядами обменивались, мужчины вместе на футбол ходили, праздники за одним столом отмечали,
Даже если в бабушкиных рассказах только десятая часть — правда, эта правда ужасна. Отец пальцем не пошевелил, чтобы облегчить старость родителей, своих и жены. Он баловал Катю, осыпал золотом и бриллиантами, строил дворцы и спокойно наблюдал (Кате казалось, что отец не мог не знать положения дел), как ее бабушки и дедушки погибают, питаются на помойках, ползают по квартире, откручивая выключатели…
«Кем, выходит, была для него я? Игрушкой, забавой, веселым зверьком, с которым он тешился? Если любишь дочь, ты не можешь не любить ее предков. И наоборот: тебе безразличны старики, значит, и я безразлична, а интересна, пока веселю тебя, вроде мартышки в детских платьицах и чепчиках».
Отец, который всегда был для нее идолом, самым обожаемым человеком, вдруг обернулся монстром. Как в сказке: ударился оземь и превратился из человека в животное. В кино бывают спецэффекты: солидный благополучный господин, все с ним раскланиваются, потом на кнопку нажимают, и лик господина подергивается дымкой, она рассеивается, и видим мерзкий оскал скелета, чудовища, удава.
Инерция Катиной любви к отцу была очень велика, и два образа: отец-идол и отец-монстр — существовали параллельно, она не знала, какой соответствует действительности. Чувствовала, что Антон недолюбливает ее отца, следовательно, Антон не объективен, и спрашивать его бесполезно. А мама.
которая почти каждую ночь приходила к ней во снах, настойчиво твердила: твой отец замечательный, это и есть правда, не ищи другую…
Первый раз мама приснилась в ночь, проведенную вне дома, на чужой даче, после того, как Катя рассталась с невинностью. Маминого лица было не рассмотреть, сон — как экран, в углу которого в ареоле (так Богородицу на иконах рисуют) неясная фигура в белых одеждах. Но Катя почему-то сразу поняла, что это мама, хотела подбежать и остановилась, услышав требование: «Пожалуйста, не подходи ближе!» Катя всегда думала о маме как о доброй-доброй фее, которая рассыпает поцелуи и дарит исполнение всех желаний. Но эта женщина была строга и спокойна, будто Снежная Королева.
— Тебе нужно решить, — сказала она, — хочешь ли ты общаться со мной?
— Конечно хочу! Я тебя очень люблю!
— Оказывается, можно любить и ни разу не поинтересоваться, где могила матери.
Кате хотелось провалиться под землю от стыда и сожаления, но даже во сне это не получалось.
— Почему ты раньше не приходила? — спросила Катя, готовясь расплакаться.
— Потому что ты была ребенком. А теперь стала женщиной. Пожалуйста, не плачь! У нас нет времени на слезы. Ты устала, у тебя масса новых ощущений, тебе нужно отдохнуть. Выполнишь мою просьбу?