Двое непутевых. Русальная неделя
Шрифт:
Берестой оказалась игра типа фантов, только все писали свои имена на кусочках бересты, а не давали какие-то вещи.
Первой вызвалась раздавать задания Злата, но после «вырастить куст шиповника», ее быстренько сместили. У Васи с фантазией дела обстояли чуть получше, ровно до того момента, пока он не выдал:
— Эта береста сейчас искупается… о, Мира, повезло тебе!
— Ну уж нет, в воду не полезу! — заспорила я.
— Что-то у вас задания какие-то детские… — над поверхностью показалась голова щуки, что все это время тихо хлюпала в своей
— Мира! Снова ты выпала!
— Прекрасно, где там ваша печка? — я была полна задора. — Все лучше, чем хвост мочить.
— Это в Академию возвращаться придется, в столовую… — почесал затылок Миша.
— Так идем! Угоним печку вместе! — вскинула кулак Соня.
И только кикимора жалобно протянула:
— А может не надо?
— Надо, Праша, надо! — одернули ее остальные.
Спустя двадцать минут мы все, вместе с щукой в ведерке, выбрались наружу и покачиваясь двинули в сторону учебного заведения.
Девчонки хихикали, парни гоготали, рыба одобрительно свистела. Даже удивительно, как с таким музыкальным сопровождением к нам еще не сбежались преподаватели.
Впрочем, разум у меня все равно выключился, а телом овладело радостное предвкушение чего-то очень веселого и необычного.
Ух, сейчас как угоню эту печку, как покатаюсь.
Наконец, мы без приключений добрались до академии и с помощью щуки нашли вход сразу на кухню.
Вообще, от места приготовления пищи в сказочном учебном заведении я ожидала чего-то большего. Ну не знаю, летающих кастрюль, домовых эльфов, или вроде того, но все здесь выглядело вполне обычно, как в современном ресторане. Длинные блестящие металлом столы, ножи, ящики, духовка, плиты и…
Да, в самом углу все же находилась древняя русская печка, белая, с большой трубой, смотревшаяся на фоне остального как-то чужеродно.
— Давай, залазь на нее сверху и говори слова… — принялась командовать щука.
— Какие слова?
— Сказок что ли не слыхала, глупая?
— Э-э-э… арбра-кадабра? — с сомнением протянула я.
— По щучьему велению! — хлопнул меня по лбу Миша.
Кивнув, кое-как вскарабкалась на печь, устроилась поудобнее, но не успела произнести волшебную фразу, как сбоку раздалось скрипучее:
— Ты шо, уха старая, опять молодежь привела печку угонять?
— Кто здесь? — от неожиданности я чуть с печки не свалилась.
Господи, только бы не Березова… попадаться в лапы преподавателя сейчас совсем не хотелось.
— Расслабься, студентка, это просто старый пень, — хихикнула щука.
— Ты кого старым назвала, карга тухлая? — рядом возник длиннобородый старичок, седой, как лунь.
Сухоньким кулачком он погрозил рыбе, а после обернулся ко мне:
— Ну чего уставилась? Домовых никогда не видала?
— Нет…
— Ну вот увидела. А ну кыш с печи, пока я тебе уши не надрал.
— Не слушай его! — возмутилась щука. — Ничего он тебе не надерет.
Я посмотрела на старичка, не казавшегося особо страшным, потом на рыбу, выглядевшую весьма воинственной, и чувствуя себя довольно глупо, крикнула:
— По щучьему велению, по моему хотению, печка езжай!
Внутри развалюхи что-то заскрежетало, и она медленно двинулась с места, по пути набирая ход.
— Чего стоим? Прыгайте! — вновь скомандовала щука, и остолбеневшие на миг ребята, запрыгнули.
Только Праша замешкалась, оставшись позади.
А печка тем временем не думала останавливаться.
Сманеврировав между кухонных столов, она выскочила в коридор, понеслась мимо аудиторий и выбив дверь, выехала наружу.
— Йу-ху! — кричала Соня, что втихаря хлебала из щучьей бочки. — Давайте разгромим академию!
Так, этому столику больше не наливать…
Остальные были не столь многословны, а просто улюлюкали, размахивая руками.
Только домовой матерился, обзывая рыбу самыми разнообразными плохими словами.
— А как ее остановить? — призадумалась я, увидев приближающуюся с невероятной скоростью волчью чащу.
— Точно так же, — ответила щука.
— По щучьему веленью, по моему хотению, печка стой!
И развалюха встала. В буквальном смысле, без всякого тормозного пути она застыла на месте.
Соня, Злата и остальные с визгом полетели в кусты, превратившись из сказочных созданий в обычных ласточек. Я, Миша и щука остались.
Я — потому что путь мне преградила печная труба, об которую больно приложилась лбом. Миша — потому что, кажется, заранее знал, что так будет и одной рукой вцепился в рыбье ведерко, а другой уперся в ту же самую трубу.
— Да уж, знатно покатались, — проговорила, потирая голову.
— По щучьему велению, по моему хотению, печка ехай обратно, — злобно выдал домовой, что тоже сумел удержаться.
И мы снова понеслись, в этот раз в другую сторону.
Так, еще немного и меня от этих гонок стошнит. Возможно, прямо в щучье ведерко.
— Вы что творите? — раздался строгий оклик от дверей академии, к которым мы неуклонно приближались. — А ну стоять.
Ой-ой. Профессор Березова…
В халатике с зелеными листочками и сеточкой на голове, она бы выглядела очень милой, если бы только не полыхающий яростью взгляд.
— Ну ребятки, сами разбирайтесь, — выдал домовой, куда-то исчезнув.
Печка в этот раз плавно и без всяких волшебных слов остановилась возле рассерженной Березовой, явив ей наши помятые лица.
Ну хорошо, мое помятое, а Мишино вполне целое.
— Кто еще с вами был? — гневно спросила профессор.
Мы с волком ничего не ответили.
— Щука? — Березова заметила ведерко в руке оборотня. — Говори!
— А я чего? Я рыба, мне молчать положено, — плеснула хвостом та.
Какое-то время Березова сверлила нас строгим взглядом. Позади уже стали собираться разбуженные шумом ученики, что, перешептываясь, тыкали в нас пальцами.