Двоемирье. Книга 4. Круговорот
Шрифт:
– Так быстро соскучился? – она и сама чувствовала, до чего нелепо выглядит эта попытка храбриться. Но иначе не могла.
– Да мы по тебе все давно соскущились, – ответил совсем другой голос, не Матиаса.
Лица пришедшего Кайра в темноте не разглядела, да и не очень старалась. Рука крепко схватила за шиворот и вытащила из почти начавшего казаться уютным подземелья. Толчок – Кайра запнулась под дружный гогот нескольких голосов, но каким-то чудом удержалась на ногах.
– Что, понравилось представление, повторить хотите? –
– Нееее, – в лунном свете было видно, как осклабился говорящий. – Огня нет, нищо ты нам не сделаешь.
Молоточки в висках выстукивали бешеный ритм. Беспомощность. Самое страшное слово. Довольные возгласы невидимок из темноты. Кровь стынет в жилах. Собраться, сжаться пружиной.
Кто дернул за рубашку со всей силы, она не видела. Противный треск рвущейся ткани, которая и без того еле держалась. Бесполезная тряпка упала в грязь. Кайра наугад двинула локтем назад со всей силы. Сдавленный вздох за спиной, а следом – малопонятные ругательства сквозь зубы.
Из темноты присвистнули. Кайра резко развернулась. Не стоять спиной к врагам. Этому научилась в первую очередь.
От удара по лицу в глазах потемнело. Она не сразу обнаружила, что стоит в лунном свете у всех на обозрении. И прикрыться нечем. От дуновения ветра по телу пробежала дрожь. Или от направленных на нее взглядов, облапывающих даже на расстоянии?
– Мещеных у меня ище не было, – протянул один, и Кайра машинально накрыла ладонью татуировку на плече.
– А другие прям были, ага, заливай больше, – рассмеялись ему в ответ. – Ладно уж, иди первый.
Один шагнул вперед из темноты, и Кайра сжала кулаки. Щека еще горела от удара. Наплевать.
– Только подойди, – процедила сквозь зубы. Попятилась в тень.
– Стой, дура!
Окрик из толпы прозвучал слишком поздно. Еще шаг, и Кайра перестала чувствовать землю под ногами. Чавкающая жижа, в которой она моментально увязла по щиколотку. Попыталась высвободиться, но жижа от бесполезных усилий только поднималась выше, издавая отвратительное чавканье. Уже почти до колен дошла.
– Замри, потонешь, – раздался голос Матиаса из темноты. Кайра последовала его совету без раздумий, и болото действительно перестало засасывать глубже. – Что устроили? Не утерпели? Сказал же, девку не трогать, пока не разрешу.
«Пока, значит?» – от охватившей ярости голос отказался слушаться.
– Да мы ж и не тронули, – стал оправдываться кто-то из толпы. – Или глазеть на нее тоже только тебе можно?
– Второе предупреждение, Зог.
Три слова, но этого оказалось достаточно, чтобы воцарилась гробовая тишина. Матиас кивнул, и лишь после этого подошел и протянул Кайре руку.
– Сама выберусь, – Кайра осторожно пошевелила ногой, и на поверхности болота схлопнулся пузырь газа. Нога погрузилась
– Как хочешь. Могу и оставить… – Матиас помедлил, прежде сем кивнуть в сторону притихших мразей. – С ними. Или со мной пойдешь. Решай.
Руку убирать не стал, зараза. Понимал же прекрасно, что не оставляет выбора. Кайра нехотя сжала его ладонь. Рывок – и она снова оказалась на твердой земле. Почти вплотную к Матиасу, улыбающемуся краешком губ.
– Может, мне тебя на коленях за это отблагодарить? – спросила она так тихо, чтобы услышал только он.
– Было бы неплохо, – с готовностью согласился Матиас. – Только не здесь.
***
Этим утром, выйдя из походного шатра и увидев восход, Элмин почувствовал себя настоящим счастливчиком. Даже предложение младшего советника провести с болотниками переговоры не разозлило, хотя должно было бы.
– Переговоры ведут с теми, Раст, кто готов идти на уступки, – протянул он почти равнодушно. – Как считаешь, болотники готовы?
Выстроившиеся в два ряда друг напротив друга на походном столе каменные фигурки воинов были красноречивее любых слов.
– Мы не знаем, на что они готовы, а на что нет, – возразил Раст. – Не знаем, кто они, чем дышат, почему так нас ненавидят. Хотя, это-то как раз понятно.
«По той же причине, почему их ненавидим мы», – Элмин обвел взглядом фигурки, абсолютно одинаковые в обоих рядах. Когда-то зеленые и красные, но со временем краска стерлось, и уже не различить: где свои, где враги.
Никто уже и не скажет точно, с чего все началось, и кто стал зачинщиком первого сражения. Ни Раст, слишком молодой, чтобы это помнить, ни сам Элмин, ни даже самые старшие из его советников. Это не главное. Важнее, чем все завершится.
– Можно быть сколько угодно правым, но это не имеет значения, если отступишь и не дойдешь до цели.
Раст нахмурился и покосился на сверкающую позолотой «Книгу изречений», лежащую в углу шатра на мягкой бархатной подушке.
– И кому же сей мудрый совет принадлежит? – взял одну из фигурок, стал крутить ее между пальцами. Потом сжал, и на хрупком камне появилась трещина.
– На этот раз мне.
Услышав это, Раст поставил фигурку впереди «войска», а напротив – другую, из «вражеского».
– А что, если вовсе нет необходимости идти трудным путем? Если правильно произнесенные слова проведут к цели быстрее?
– Возможно, – не стал спорить Элмин. – Но кто сумеет найти эти слова? Быть может, ты сам хотел бы провести переговоры?
– Я всего лишь советник, – Раст сделал шаг назад.
«Всего лишь трус, способный предлагать то, на что сам бы не решился».
Произойди этот разговор в любой другой день, Раст не только лишился бы поста советника, но был бы изгнан из войска без права возвращения. Трусливым здесь нет места. А вот тем, кто умеет выбрать правильное время, чтобы высказать свое мнение…