Двор холода и звездного света
Шрифт:
Увернувшись от одного такого прохожего стоявшего посреди улицы — фейри у которого кожа сверкала как Оникс, а глаза были похожи на скопления звезд — я направилась к небольшой, красивой галерее, сквозь стеклянное окно, которой виднелись картины и скульптуры. Идеальное место, чтобы сделать кое-какие покупки к Солнцестоянию. Венок из вечнозеленых растений висел на недавно окрашенной синей двери, медные колокольчики свисали по центру.
Дверь: новая. Окна: новые.
Все они были разбиты и запятнаны кровью несколько месяцев назад. Как и вся эта улица.
Очень тяжело было смотреть на белоснежную каменную
Я сделала резкий вдох через нос, холодный воздух защекотал мои ноздри. Медленно, я выдохнула, наблюдая за кружащими клубами теплого воздуха.
Наблюдая за собой в отражении витрины магазина: едва узнаваема в тяжелом сером пальто, красно-сером шарфе, который я стащила из шкафа Мор, с большими глазами, и отрешенном взглядом.
Через мгновение я поняла, что не только я смотрела на себя.
Внутри галереи не менее пяти человек старались не таращиться на меня, просматривая коллекцию картин и керамики.
Мои щеки моментально обдало жаром, а сердце бешено закатилось, и я сдержанно им улыбнулась, прежде чем продолжить свой путь.
Было не важно, что мне что-то понравилось и не важно, что я хотела войти.
Я спрятала свои руки в перчатках в карманы пальто, когда шла по крутой улице, вспоминая свои первые шаги по скользкой брусчатке. На Веларис было наложено множество заклинаний, которые сдерживали тепло в дворцах, кафе и площадях в течение зимы, казалось, что первый снег всех пробудил специально, чтобы они могли выйти и почувствовать его холодный поцелуй.
Я действительно смогла выдержать прогулку от городского дома, желая не только вдыхать свежий, снежный воздух, но и просто ощутить волнение исходящее от тех, кто готовился к Солнцестоянию, а не просто рассеять или пролететь над городом.
Рис и Азриэль все еще обучали меня, когда могли, хотя я действительно любила летать, мысль о том, что придется подвергнуть чувствительные крылья холоду, заставляла меня дрожать.
Мало кто узнавал меня, пока я проходила мимо, моя сила надежно пряталась внутри, и большинство были слишком заняты украшением или любованием первым снегом, чтобы заметить кого-то вокруг них.
Небольшая милость, хотя я, конечно, не была против общения с народом. Как Высшая Леди, каждую неделю я и Рис принимали всех желающих в доме Ветра. Просьбы были разными от не очень важных, сломался фонарный столб с фейским светом, до очень важных, прекратить импорт товаров из других дворов, потому что это влияло на местных ремесленников.
Кто-то приходил с проблемами, с которыми Рис разбирался на протяжении веков.
Он выслушивал каждого, задавал интересующие его вопросы, а затем отпускал с обещанием вскоре отправить им ответ. Мне потребовалось несколько приемов, чтобы понять, какие именно вопросы он задавал и как он слушал. Рис не заставлял меня вмешиваться, если в этом нет было необходимости, предоставлял мне возможность влиться в ритм и стиль этих встреч и начать задавать уже свои вопросы. И начинать отвечать на письма просящих. Рис лично отвечал на каждое из них. И я теперь тоже.
Именно
Как он продержался так долго без команды секретарей, помогавших ему, я понятия не имела.
Но когда я спускалась вниз по крутому склону улицы, яркие здания Радуги, светились вокруг меня, как мерцающее воспоминание о лете.
Веларис был отнюдь не беден, его люди хорошо заботились о городе, зданиях и улицах.
Моей сестре, казалось, удалось найти единственное, относительно близкое к трущобам место. И она настаивала на том, чтобы жить в здании, которое было намного старше Риса и остро нуждалось в ремонте.
В городе было всего несколько таких кварталов. Когда я спросила у Риса о них, о том, почему они не отремонтированы, он просто сказал, что пытался это исправить. Но переселять людей, в то время когда их дома будут снесены и заново отстроены… очень сложно.
Я не была удивлена два дня назад, когда Рис вручил мне лист бумаги и спросил, есть ли что-нибудь еще, что я хотела бы добавить к нему. На бумаге был список благотворительных организаций, которым он приносил пожертвования в день Солнцестояния, от помощи бедным, больным и пожилым людям до грантов для молодых матерей, чтобы те могли начать свой собственный бизнес. Я добавила только два пункта, это были сообщества, о которых я услышала, когда выполняла волонтерскую работу: пожертвования людям, переселенным в результате войны с Хэйберном, а также вдовам и их семьям. Суммы, которые мы выделили, были огромными, о таких деньгах я не могла даже и мечтать.
Когда-то все, чего я хотела, было достаточное количество еды, денег и времени, чтобы рисовать. И больше ничего. Я была бы счастлива, если бы мои сестры вышли замуж и продолжали заботиться о нашем отце.
Но помимо моего мэйта, моей семьи, помимо того, что я являлась Высшей Леди — сам факт того, что я сейчас жила здесь, что могла пройти через целый квартал художников в любое время…
Другая аллея разделяла улицу на полпути вниз по склону, и я повернула на нее, аккуратные ряды домов, галерей и студий. Но даже среди ярких цветов были пятна серого и пустого.
Я подошла к одному такому опустелому месту, полуразрушенному зданию. Его мятно-зеленая краска посерела, словно ее яркость потускнела от крови, когда здание разрушилось. Действительно, несколько зданий вокруг него стояли также опустевшими и полуразрушенными, окна в галереи через дорогу были заколочены.
Несколько месяцев назад я начала выделять часть своей зарплаты на пожертвования — идея поступать подобным образом все еще была совершенно невероятной — идея восстановления Радуги и оказания помощи ее художникам, но полученные шрамы все равно оставались, как на этих зданиях, так и на душах их жителей.
И холм из заснеженных щебней передо мной: кто там жил или работал? Они выжили или были убиты во время нападения?
Было много таких мест в Веларисе. Я видела их, когда раздавала зимние пальто и встречалась с семьями в их домах.
Я сделала еще один вдох. Я знала, что задерживаюсь слишком часто, слишком долго на таких улицах. Я знала, что должна продолжать улыбаться, словно меня ничего не беспокоит, словно все хорошо. И все же…
— Они вышли вовремя, — сказал позади меня женский голос.