Двор холода и звездного света
Шрифт:
— Присоединишься ли ты к ним на этой неделе или через два месяца, я думаю, ты должна пойти. Просто попробуй.
Он осмотрел комнату, затем толстый ковер, словно он мог увидеть весь городской дом внизу.
— Мы можем превратить твою старую спальню в студию, если захочешь…
— Все в порядке, — прервала я его. — Свет не идеален там. — На его удивленно приподнятые брови я призналась, — я проверяла. Единственная комната, которая хорошо подойдет — это гостиная, и я бы не заполнила дом вонючей краской.
— Я
— Я бы не возражала. И мне все равно нравится уединение. Последнее, чего я хочу, это чтобы Амрен стояла за спиной, критикуя мою работу.
Рис усмехнулся.
— Амрен может справиться с тем, чтобы не делать этого.
— Я не уверена, что мы говорим об одной и той же Амрен.
Он ухмыльнулся, снова прижимая меня к себе:
— Твой день рождения в день Солнцестояния.
— И что?
Я предпочла бы забыть об этом. И пусть другие тоже забудут.
Улыбка Риса стала приглушенно-кошачьей.
— Значит, ты получишь два подарка.
Я застонала.
— Я не должна была тебе говорить.
— Ты родилась в самую длинную ночь в году. — Его пальцы снова погладили мою спину.
— Ты должна была быть на моей стороне с самого начала.
Он продолжил медленно спускаться по спине. И когда я стояла перед ним вот так, он мгновенно почувствовал изменения в моем запахе, биение моего сердца. И прежде, чем Рис успел, что-то сделать, я сказала по связи.
Твоя очередь. О чем ты думаешь.
Он оставил поцелуй на моем животе, прямо над пупком.
— Я рассказывал тебе о том, как ты меня впервые победила в схватке и повалила в снег?
Я ударила его по плечу.
— Ты об этом думаешь?
Он улыбнулся в мой живот, его пальцы все еще изучали, уговаривали.
— Ты схватила меня, как Иллирийка. Идеальная форма, прямое попадание. Но потом ты упала на меня, задыхаясь. Все, что я хотел сделать, это раздеть нас обоих.
— Почему меня это не удивляет? — И все же я провела пальцами по его волосам.
Ткань моего халата между нами, была едва толще паутинки, когда он рассмеялся мне в живот. Я не стала ничего надевать под халат.
— Ты не пускаешь меня в свою голову. На протяжении всех этих месяцев. Я все еще не совсем верю, что у меня получится это сделать.
К моему горлу подступил ком. Это была мысль, которой он хотел поделиться.
— Я хотела тебя, даже под горой, — мягко сказала я.
— Я описал это до тех ужасных обстоятельств, но после того, как мы убили ее, когда я не мог никому рассказать, что я чувствовал — о том, как действительно мне было ужасно, я говорил с тобой. Я всегда мог поговорить с тобой. Думаю, мое сердце знало, что ты моя задолго до того, как я осознал это.
Его глаза заблестели, и он
— Я люблю тебя, — вздохнул он. — Больше, чем жизнь, больше, чем свои земли, больше, чем свою корону.
Я знала. Он отказался от этой жизни, чтобы восстановить Котел, материю самого мира, чтобы я могла выжить. Я не могла злиться на него после этого или в последующие месяцы. Он был жив — это было подарком, за который я никогда не перестану благодарить. И в конце концов, мы спасли друг друга. Все мы.
Я поцеловала его в макушку.
— Я люблю тебя, — прошептала я в его сине-черные волосы.
Руки Риса сжались на моей попе, единственное предупреждение, прежде чем он плавно перевернул меня и уложил на кровать.
— Неделю, — сказал он, его дыхание ласкало мою кожу. — Неделю с тобой в этой кровати. Это все, чего я хочу на Солнцестояние.
Я рассмеялась, но он согнул мои ноги в коленях, между нами были лишь обрывки ткани. Рис поцеловал меня в губы, его крылья образовали темную стену за плечами.
— Ты думаешь, что я шучу.
— Мы, конечно, сильны даже для Высших Фэ, — размышляя сказала я, пытаясь сконцентрироваться, когда он укусил меня за мочку уха зубами, — но неделя секса? Не думаю, что смогу ходить после этого. Или ты смог бы пользоваться, по крайней мере, твоей любимой частью тела.
Он поцеловал кожу чуть ниже уха и мои пальцы сжались.
— Тогда тебе придется поцеловать мою любимую часть и восстановить ее.
Я приложила руку к этой любимой части — моей любимой части — и схватила его через нижнее белье Риса. Он застонал, прижимаясь сильнее, и одежда исчезла, осталась только моя ладонь против его бархатистой твердости.
— Нам нужно успеть одеться, — сказала я, поглаживая его.
— Позже, — отрезал он, всасывая мою нижнюю губу.
Действительно. Рис откинулся назад, татуированные руки находились по обе стороны от моей головы. Одна была покрыта Иллирийскими символами, другая татуировкой близнецом моей: последняя сделка, которую мы заключили. Оставаться вместе, несмотря на то, что поджидало нас впереди.
Мое нутро колотилось, вторя моему громовому сердцебиению, необходимость почувствовать его внутри…
Словно в насмешку удары во мне сотряслись стуком в дверь.
— Просто чтобы вы знали, — защебетала Мор с другой стороны, — мы должны скоро уйти.
Рис издал низкий рык, который оставил мурашки на моей коже, прядь его волос упала на брови, когда он повернул голову к двери. Ничего, кроме хищнических намерений в его затуманенных глазах.
— У нас есть тридцать минут, — сказал он с поразительным спокойствием.
— И вам нужно два часа, чтобы одеться, — с острила Мор через дверь. — И я говорю о не Фейре.