Двор короля Ланкикура 2
Шрифт:
– Что вы говорите? – изумилась маркиза де Клуш.
– В самом деле. – подтвердила де Несуни. – Он ровесник нашего короля, но обладая столь юными годами и столь привлекательной внешностью, наш капитан и думать не желает о девицах.
– Откуда вы знаете? – спросила де Мокруш.
– Мне сказала об этом его мать, донна Карла. – ответила маркиза де Несуни.
– Эта невозможная женщина? – поморщилась де Клуш.
– По-моему, она очень мила, – улыбнулась де Несуни.
– Но у неё такой громкий голос, словно она базарная
– И ужасные манеры, – добавила маркиза де Мокруш.
– Кстати, почему у неё такое странное имя? – спросила де Клуш. – Донна Карла, от этого на целую милю несёт Фазанией.
– Она действительно, родом из Фазании и поэтому требует, чтобы её называли именно так.
– Невыносимая женщина! – повторила маркиза де Клуш. – Не понимаю, как её может терпеть возле себя наш ангел – королева!
– Королева находит её общество забавным, – сказала маркиза де Несуни. – Да и принцесса Алис без ума от этой дамы.
– Бедняжка принцесса! – вздохнула де Клуш. – Как ей должно быть одиноко вдали от родины.
– Но она же сама захотела остаться. И всё оттого, что Крак фон Кряк заявил, что здесь он на своём месте, а в Цесарии он будет всего лишь подданным своего собственного тестя.
– Но ведь он мог стать королём! – возразила де Клуш.
– Король Цесарии ещё не стар, чтобы отказываться от управления страной, а принцесса Алис просто счастлива здесь!
– Это оттого, что она ещё молода, – назидательно произнесла маркиза де Клуш, – и очень легкомысленна. Вспомните, какую шутку она выкинула с герцогом Пшёнским!
Маркиза де Несуни весело расхохоталась:
– Ну, предположим, устроить Ночь Призраков было идеей королевы. Но герцог сам виноват, зачем он назвал Клевию трусливой девчонкой.
– А герцог боится привидений, – рассмеялась де Несуни. – В своей ночной рубахе и колпаке, он сам был похож на привидение, когда разбудил своими криками пол двора.
– А королеве здорово влетело от короля. И поделом – герцог всё-таки его дядя, – нравоучительно закончила маркиза де Клуш.
– Ах, вы рассуждаете как старая гувернантка, – сказала маркиза де Несуни, вставая с кресла, – а на самом деле, вы же просто обожаете эту девочку.
Лицо маркизы де Клуш наконец-то расплылось в улыбке:
– Да, она так мила, наша королева. И так внимательна ко всем.
Маркиза де Несуни подошла к окну:
– Ну, посмотрите, она же настоящая фея! Фея королевского парка!
Маркиза де Клуш и маркиза де Мокруш поспешили подойти к окну и замерли от умиления. Внизу, на дорожке парка медленно кружилась Клевия, а склонившиеся над ней деревья торжественно осыпали её дождём из золотых листьев.
Глава 2, в которой
два
Клевия была в прекрасном настроении. Проснувшись утром, она увидела королевский парк, погружённый в задумчивую тишину, и тут же спустилась вниз. Не замечая утренней прохлады, королева заспешила вглубь парка, миновала любимую беседку маркизы де Клуш, бросила охапку листьев на водяную гладь уснувшего фонтана и закружилась в немом восторге под шорох осыпающихся листьев. Внезапно чьи-то руки подхватили её, и Клевия увидела перед собой улыбающееся лицо короля.
– Ланкикур! – воскликнула она. – Как ты меня напугал!
– Маленькая испуганная фея, – нежно произнёс Ланкикур, – ты совсем озябла. В этот час в парке ещё прохладно, и я должен о тебе позаботиться.
И с этими словами король, не выпуская из рук свою драгоценную ношу, направился прямо ко дворцу.
– Но здесь так чудесно! – попыталась возразить Клевия.
– Зато в нашей комнате тебя ждут восхитительные пирожные, и главный повар будет страшно сердиться, если ты по достоинству не оценишь его искусства.
Против пирожных Клевия ничего не могла возразить, поэтому послушно дала себя унести из таинственного золотого парка.
Тем временем во дворце произошло событие, которое разом изменило тихую размеренную жизнь придворных.
Крак фон Кряк и Кресташ де Кревиль, мирно беседуя, как и положено двум троюродным братьям, не спеша прогуливались по одной из галерей замка. Внезапно Кресташ остановился, увидев двух почтенных господ, покидавших зал заседаний. Один из них – был адмирал фон Кряк, а другого бравый капитан мушкетёров принял за своего обидчика – герцога Пшёнского.
– Эй, сударь, – громко крикнул Кресташ, догоняя мнимого герцога. – Надеюсь, на этот раз вам никто не помешает проявить храбрость и я, наконец, смогу получить удовлетворение!
Адмирал и его спутник остановились, и Кресташ с ужасом увидел, что это вовсе не герцог Пшёнский.
– Попридержите своих коней, юноша. – с улыбкой сказал адмирал – Это всего лишь первый министр короля.
Кресташ тут же поклонился и попросил прощения у графа де Гуса. Тот милостиво кивнул и повернулся к адмиралу:
– Что вы имели в виду, когда сказали «всего лишь министр», любезный адмирал?
– О дорогой друг, – засмеялся фон Кряк, – я вовсе не хотел вас обидеть. Вы же знаете, я с должным уважением отношусь и к вам, и к вашей должности.
– «Всего лишь министр»! – не успокаивался граф. – Дорогой мой, я – первый министр короля, а вот вы – всего лишь адмирал!
– Нет, позвольте… – начал горячиться фон Кряк.
– Не позволю! – возмущался граф. – Я служу королю верой и правдой уже 25 лет! И не позволю, чтобы обо мне дурно отзывался какой-то адмирал.