Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
— И пока вы готовили противоядие и выставляли себя спасителями, я пытался собрать своих воинов — восстанавливая их доверие, численность своей армии. Пытался собрать своих людей на востоке, куда еще не добрался Хайберн.
Нэста сухо сказала:
— Значит, ты не возьмешь противоядие.
Тамлин проигнорировал ее, даже когда его когти впились в подлокотник стула. Но я верила ему — что он перемещал на восток своей территории столько людей, сколько мог. Он говорил об этом еще до того, как я вернулась домой.
Тэсан
— Ты сказал, что у тебя есть два предложения, основанных на проанализированной тобой информации.
Гелион подал плечами, солнце заиграло на золотой нити, которой была расшита его туника.
— Действительно, хотя, кажется, Тамлин уже опередил меня. Нужно провести эвакуацию Весеннего Двора, — его янтарные глаза посмотрели на Тарквина и Берона. — Конечно же, твои северные соседи примут их.
Губы Берона скривились.
— У нас нет ресурсов для такого.
— Правильно, — сказала Вивиан, — потому что все слишком заняты, полируя каждую драгоценность в твоей сокровищнице.
Берон так посмотрел на нее, что Каллиас напрягся.
— Жен пригласили из вежливости, а не чтобы они были консультантами.
Сапфировые глаза Вивиан вспыхнули, будто вспышка молнии.
— Если война будет неудачной для нас, мы будем истекать кровью рядом с тобой, так что я думаю, что мы чертовски имеем право иметь голос в таких делах.
— Хайберн сделает с вами куда худшие вещи, чем убийство, — холодно сказал Берон. — Особенно с такими молодыми и симпатичными, как ты.
От рычания Каллиаса, сопровождаемого бурчанием Мор, вода в пруду пошла рябью.
Берон слегка улыбнулся.
— На прошлой войне были лишь трое из нас, — кивок Рису и Гелиону, чье лицо помрачнело. — Нелегко забыть, что Хайберн и Лоялисты делали с захваченными женщинами в своих военных лагерях. Что у них было заведено делать с женщинами-Высшими Фэ, которые либо сражались за людей, либо это делали их семьи, — он тяжело опустил руку на слишком тонкую руку своей жены. — Две ее сестры выиграли ей время для побега, когда армия Хайберна осадили их земли. Они так и не вышли из того военного лагеря.
Гелион внимательно наблюдал за Бероном, его взгляд пылал упреком.
Леди Осеннего Двора смотрела на пруд. С ее лица пропали краски. В моей голове вспыхнули образы Дагдана и Браннэ — вместе с трупами тех людей. Что они сделали с ними до и после того, как те умерли.
— Мы примем твоих людей, — тихо сказал Тарквин Тамлину. — Несмотря на твои действия в отношении Хайберна... твои люди невиновны. На моей территории много места. Мы примем всех их, если понадобится.
Короткий кивок от Тамлина был единственным выказыванием признательности и благодарности.
Берон сказал:
— Значит, Сезонные Дворы должны стать склепами и гостиницами, пока Солнечные Дворы останутся нетронутыми, здесь, на севере?
— Хайберн
На этих словах мы с Нэстой обменялись взглядами.
Рис продолжил:
— Зачем идти через северные районы — через территории фейри на континенте, когда можно покорить Юг и пройти с него прямо на человеческие земли континента?
Тэсан спросил:
— И ты веришь, что человеческие армии будут служить Хайберну?
— Их королевы продали нас, — сказала Нэста.
Она подняла подбородок с достоинством, присущим всем эмиссарам.
— За дар бессмертия, королевы позволят Хайберну избежать любого сопротивления. Они вполне могли бы передать ему контроль над своими армиями, — Нэста посмотрела на меня и Риса. — Куда идти людям с нашего острова? Мы не можем эвакуировать их на континент, и с нетронутой стеной... Многие скорее рискнуть остаться, чем пересекут стену.
— Судьба людей за стеной, — вмешался Берон, — нас не заботит. Особенно клочок земли без королевы и армии.
— Зато заботит меня, — сказала я, и это был голос не Фейры-охотницы и не Фейры Разрушительницы Проклятий, а голос Фейры Высшей Леди. — Люди практически беззащитны против нашего вида.
— Тогда защищайте их своими силами, — сказал Берон. — Я не буду посылать своих воинов, чтобы защищать рабов.
Моя кровь нагрелась, и я вздохнула, охлаждая ее, охлаждая магию, трещащую от этого оскорбления. Это ничем не поможет. Если невозможно вовлечь их всех в сотрудничество против Хайберна...
— Ты трус, — выдохнула я Высшему Лорду Осени.
Даже Рис напрягся.
Берон просто ответил:
— То же самое можно сказать и о тебе.
Мой живот скрутило.
— Я не обязана объясняться с тобой.
— Нет, но, возможно, с семьей той девочки — но они тоже мертвы, не так ли? Забиты и сожжены в собственных кроватях. Забавно, что теперь ты так стремишься защитить людей, когда раньше ты с радостью выдала их, чтобы спасти себя.
Мои ладони нагрелись, как если бы два солнца образовались и вертелись под ними. Тише, мурлыкнул Рис. Он капризный старый ублюдок.
Но я едва слышала его слова за путаницей образов: изуродованное тело Клэр, прибитое к стене; зола от дома Беддоров, которая покрыла снег, словно клочья теней; улыбка Аттора, когда он толкал меня, пока я шла по каменным залам Подгорья –
— Как и сказала моя леди, — протянул Рис, — она не должна объясняться с тобой.
Берон откинулся на своем стуле.
— Тогда, полагаю, мне тоже не нужно объяснять свои мотивы.
Рис выгнул бровь.
— Оставь свое ошеломляющее великодушие в стороне, будешь ли ты присоединяться к нашим силам?