Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
Но легион Атторов был хорошо подготовлен. И когда они ответили дождем своих стрел... Древки были ясеневыми, но наконечники были сделаны из фэбейна. Даже с противоядием Нуан в венах наших воинов, оно не распространяется на их магию — и нет никакой защиты против самого камня. Стрелы из фэбейна прорезались сквозь щиты Сифонов так же легко, как режется масло. Король приспособил — улучшил — свое оружие.
Некоторые иллирийцы начали быстро падать. Другие осознали угрозу и прикрылись металлическими щитами, отцепляя их от своих спин.
На
И когда эти две стороны атаковали друг друга... Рис послал еще один выстрел своей силы, после которого последовала волна силы Тарквина. Пронзая и разделяя ряды воинов Хайберна на неравные группы.
И все это время Бряксис... Я смогла разглядеть лишь расплывчатые очертания постоянно изменяющихся когтей, клыков, крыльев и мышц, меняющихся и вертящихся внутри темного облака, которое поражало и разбивало воинов. Кровь разбрызгивалась везде, где оно касалось кричащих воинов. Казалось, что некоторые умирали уже просто от ужаса.
Костерез сражался рядом с Бряксисом. В его руках была лишь кривая сабля из слоновой кости. Он размахивал ей перед собой, будто скашивая пшеницу.
Воины падали замертво перед ним — даже до того, как их достигал порыв ветра, вызванный взмахом сабли. Даже это тело Фэ не могло вместить его смертельную силу — подавлять ее.
Воины убегали от него. От Ткачихи. Потому что по другую сторону от Костереза, оставляя за собой иссушенные тела... Стрыга разрывала воинов спутанным клубком черных волос и белых рук.
К счастью, наши собственные воины не мешкали, когда бежали к врагу. И я посылала оглушительные приказы по двухсторонней связи, которая теперь объединяла меня с Костерезом и Бряксисом, напоминая им, стиснув зубы, что на наших воинов нападать нельзя. Только на Хайберна и его союзников.
Оба сопротивлялись приказу, пытаясь освободиться.
Я собрала каждый клочок ночи и звездного света и зарычала на них, чтобы они повиновались.
Могла бы поклясться, что из-за этого в ответ пришло потустороннее чувство собственного достоинства, неприсущее богам.
Но они послушались. И не набросились на наших воинов, которые, наконец, сошлись с рядами воинов Хайберна.
Шум от столкновения двух армий... У меня не было слов, чтобы его описать. Элейн закрыла уши, съеживаясь.
Мои друзья были там, внизу. Мор сражалась с Вивиан, следя за ней, как до этого пообещала Каллиасу, пока он сам выпустил свою силу в виде дождя острых льдинок, наносящих порезы. Кассиан — я даже не могла увидеть его за пылающими вспышками его Сифонов рядом с передовыми линиями, темно-красное сияние посреди злобных теней Несущих Тьму Кейра, которые они использовали в своих интересах: ослепляя группы воинов Хайберна в неожиданной тьме... а затем еще раз ослепляя их, срывая с них эти тени
— Обстановка накаляется, — сказала Амрен, хотя наши линии — особенно иллирийцы и перегрины Тэсана — все еще держались.
— Еще рано, — сказал Рис. — Большая часть армии еще не вовлечена в сражения. Нам нужно сосредоточить их на чем-то другом.
Начиная с того, что Рис выйдет на поле боя.
Мой желудок сжался. Армия Хайберна пришла в движение, продвигаясь вперед. Ткачиха, Костерез и Бряксис бросились глубоко во вражеские ряды, но воины Хайберна быстро заполняли созданные ими дыры в рядах.
Гелион проревел нашим передовым линиям, чтобы они держали позиции. Стрелы взлетали и сыпались с обеих сторон. Те, что были с наконечником из фэбейна, поражали своих жертв. Снова и снова. Будто король заколдовал их, чтобы они всегда достигали своей цели.
— Все закончится еще до того, как мы сможет спуститься с этого холма, — огрызнулась Амрен.
Рис зарычал на нее.
— Еще рано –
Прозвучал горн — на севере.
Обе армии замерли, чтобы посмотреть, откуда исходит звук.
И Рис выдохнул:
— Сейчас. Тебе нужно идти сейчас.
Потому что на линии горизонта на севере замаячила армия...
Три армии. Одна шла под ярко-оранжевым знаменем Берона.
Вторая — под знаменем Весеннего Двора цвета зеленой травы.
И еще одна... состоящая из смертных в железных доспехах. С кобальтовым знаменем с выделяющимся на его фоне барсуком. Гербом Грейсена.
На вершине нашего холма появился Эрис, заслоняя собой вид, с головы до пят облаченный в серебряные доспехи, с красным плащом, развевающимся за его плечами. Рис предупреждающе зарычал, слишком погрузившись в свою силу, чтобы контролировать себя.
Эрис лишь опустил руку на эфес своего прекрасного меча и сказал:
— Мы подумали, что вам может понадобиться помощь.
Потому что небольшая армия Тамлина, и воины Берона и Грейсена... Теперь они бежали, рассеивались и стреляли в воинов Хайберна. И возглавлял армию смертных...
Юриан.
Но Берон. Берон пришел.
Эрис заметил наше удивление и сказал:
— Тамлин заставил его. Притащил моего отца за шкирку, — призрачная улыбка. — Это было восхитительно.
Они пришли — и Тамлину удалось сплотить своих людей, которых я с такой радостью настроила против него –
— Тамлин ждет приказов, — сказал Эрис. — Юриан тоже.
Голос Риса был хриплым — низким.
— А твой отец?
— Мы решаем одну проблему, — сказал Эрис и указал на войска своего отца.
Потому что его братья, приближающиеся к передовым линиям, вспышками рассеивались сквозь вражеских воинов. Обходя их первые ряды, направляясь прямо к обозам, которые были разбросаны по войску Хайберна.