Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
— После того, как мы его не убили, я даже думать не хочу, куда он смылся.
Рис слегка улыбнулся.
— Он с людьми Лорда Грейсена — присматривает за ранеными.
Мириам осторожно поинтересовалась:
— Вы... дружите с Юрианом?
— Нет, — сказала я. — Просто... не думаю, что мы друзья. Но... все, что он сказал, оказалось правдой. И он помог мне. Значительно.
Они только кивнули и обменялись долгими взглядами, невысказанные слова повисли между ними.
Рис спросил:
— Я, кажется, видел Нефелу во время битвы — есть
Смех — прекрасный смех — танцевал в его глазах.
Я выпрямилась, улыбаясь.
— Она здесь?
Дрейкон выгнул темную бровь.
— Ты знаешь Нефелу?
— Знаю о ней, — сказала я и посмотрела на вход в палатку, будто она вот-вот зайдет в нее. — Я... это долгая история.
— У нас есть время, чтобы выслушать ее, — сказала Мириам, а потом добавила: — Или... думаю, немного времени.
Потому что нам действительно нужно разобраться со многими вещами. Включая –
Я покачала головой.
— Позже, — сказала я Мириам и ее мейту.
Доказательство, что мир может существовать без стены, без Договора.
— Есть что-то... — я послала мысль Рису по связи, получив кивок одобрения от него, прежде чем задать вопрос: — Ваш остров все еще засекречен?
Мириам и Дрейкон обменялись виноватыми взглядами.
— Извиняемся за это, — сказала Мириам. — Кажется, чары сработали слишком хорошо, если не пропустили посланников с хорошими намерениями. — Она покачала головой, ее красивые кудри двигались вслед за ее движениями. — Мы бы прибыли раньше — мы ушли оттуда в тот момент, когда поняли, какая у вас проблема.
— Нет, — сказала я, тряся головой, пытаясь подобрать слова. — Нет — я не виню вас. О Мать, мы должны вам... — я выдохнула. — Мы все у вас в долгу. — Дрейкон и Мириам так не считали, но я продолжила: — Я имею в виду, что... если бы нужно было спрятать предмет, обладающий ужасающей силой... Крит все еще подходит для этого?
Они опять обменялись взглядами, взглядами между мейтами.
— Да, — сказал Дрейкон.
Мириам выдохнула:
— Ты говоришь о Котле.
Я кивнула. Его притащили в наш лагерь, и теперь его охраняли все иллирийцы, которые еще могли стоять. Ни один из Высших Лордов не спросил о нем — пока. Но я знала, какие яростные споры могут возникнуть, какие внутренние войны начнутся за право хранить Котел.
— Ему нужно исчезнуть, — мягко сказала я. — Временно. — Я добавила: — Прежде чем кто-нибудь вспомнит о нем и предъявит на него свои права.
Дрейкон и Мириам задумались, между ними шла внутренняя беседа, возможно даже по связи мейтов.
— Когда мы будем уходить, — наконец сказал Дрейкон, — один из наших кораблей может немного потяжелеть.
Я улыбнулась.
— Спасибо.
— Когда вы собираетесь уходить? — спросил Рис, выгибая бровь.
— Уже выгоняешь нас? — спросил Дрейкон с полуулыбкой.
— Через несколько
— Отлично, — сказала я.
Они все посмотрели на меня. Я сглотнула.
— Я хотела сказать... Не то, чтобы я была рада тому, что вы уходите... — в глазах Мириам вспыхнул интерес, мерцая. Я улыбнулась про себя. — Я хочу, чтобы вы были здесь. Потому что я хочу провести собрание.
Днем позже... Я не знала, как все собрались вместе так быстро. Я просто объяснила, чего хочу, что нам нужно сделать, и... Рис и Дрейкон все организовали.
Здесь не было подходящего места — не тогда, когда в лагерях такой беспорядок. Но было одно местечко — в нескольких милях отсюда.
И когда зашло солнце и полуразрушенное имение моей семьи заполонили Высшие Лорды и принцы, генералы и командиры, люди и Фэ... У меня все еще не было слов, чтобы выразить свои чувства. О том, что мы все собрались в гигантской гостиной, единственным местом в старинном поместье моей семьи, которое еще можно было использовать, и действительно проводим... это собрание.
Я проспала всю ночь, глубоко и безмятежно, и Рис лежал рядом со мной. Я не отпускала его, пока на рассвете солнечный свет не проник в нашу палатку. И затем... военные лагеря переполняли изувеченные, раненые и мертвые воины. На этой встрече будут переговоры между различными армиями, лагерями и народами.
Это заняло весь день, но к вечеру я уже была в разрушенном фойе, Рис и остальные были рядом со мной, позади нас на потрескавшемся мраморном полу валялась разбитая массивная люстра.
Первыми прибыли Высшие Лорды. Начиная с Берона.
Берон, который даже не взглянул на своего сына-который-не-был-его-сыном. Люсьен, стоящий рядом со мной, тоже не признавал присутствия Берона. Как и Эриса, когда тот зашел в комнату вслед за отцом.
Эрис был в ушибах и порезах достаточно серьезных, так что он должен быть в ужасном состоянии после того, как вчера закончилась битва. Об этом говорил и грубый порез от щеки до шеи, который только-только зажил. Мор удовлетворительно проворчала, увидев его — или, возможно, разочарованно, так как рана не была смертельной.
Эрис прошел мимо так, будто не слышал ее, но он и не усмехнулся. Наоборот, он просто кивнул Рису.
Это было молчаливое обещание: скоро. Скоро, возможно, Эрис окончательно получит то, что так желает — и призовет нас к выполнению своей части сделки.
Но мы не кивнули ему в ответ. Ни один из нас.
И уж тем более не Люсьен, который продолжал упорно игнорировать своего старшего брата.
Но по мере того, как Эрис шел по комнате... Я могла бы поклясться, что в его глазах было что-то вроде печали — вроде сожаления, когда он посмотрел на Люсьена.