Двор Крыльев и Гибели
Шрифт:
— Да. Великолепные библиотеки, полные капризных ученых, которые могли найти тебе книгу, написанную тысячелетиями назад. Но людей не впускали внутрь — только если ты не был чьим-то рабом, пришедшим по поручению, и даже тогда за тобой пристально следили.
— Почему?
— Потому что книги полны магии и вещей, которые они хотели скрыть от людей.
Рис засунул руки в карманы, ведя меня вниз по коридору, освещенному лишь фейским светом, излучаемым из понятых рук статуй красивых женщин, похожих как на Высших Фэ, так и на фейри.
— Ученые и библиотекари отказались владеть
Рис указал на другую изогнутую лестницу. Должно быть, мы уже были глубоко под горой, воздух был сухим и холодным — и тяжелым. Как будто он был заперт здесь целую вечность.
— Что случилось с библиотеками после того, как построили стену?
Рис сложил крылья, потому что лестница стала уже, а потолок ниже.
— У большинства ученых было достаточно времени на эвакуацию — и они могли рассеяться, забрав книги. Но если у них не хватало времени или силы... — его лицо напряглось. — Они сжигали библиотеки. Чтобы люди не могли получить доступ к их ценной информации.
По моей спине пробежал холодок.
— Они предпочли потерять эту информацию навсегда?
Он кивнул, тусклый свет позолотил его иссиня-черные волосы.
— Без предрассудков, страх был из-за того, что люди могут найти опасные заклинания — и использовать их против нас.
— Но мы — я имею в виду, они, не владеют магией. У людей нет магии.
— У некоторых есть. Обычно у тех, кто состоит в дальнем родстве с Фэ. Но некоторые из этих заклинаний не требуют обладания магией — нужны лишь правильные слова, или правильные ингредиенты.
Его слова засели в моей голове.
— Могли ли — то есть, очевидно, они могли, но... Люди и Фэ когда-то скрещивались. Что случалось с потомством? Если ты наполовину человек, наполовину Фэ, куда они шли, когда воздвигалась стена?
Рис шагнул в холл у подножия лестницы, открывая широкий коридор из резного красного камня и запечатанных обсидиановых дверей, с серебряными прожилками. Красивые — ужасающие. Будто за ними держали какого-то сильного зверя.
— Для полукровок ничего не заканчивалось хорошо, — сказал он через секунду. — Многие были результатом изнасилований. Большинство предпочитало оставаться с человеческими матерями — их человеческой семьей. Но после появления стены, среди людей, они были... напоминанием того, что было сделано, о врагах за стеной. В лучшем случае они становились изгоями и отшельниками, их дети — если у них проявляли физические особенности — тоже. В худшем... Люди были разгневаны в первые годы, как и их первое поколение позже. Они хотели, что кто-то оплатил за их рабство, за преступления, совершаемые против них. Даже если полукровки не делали ничего плохого... для них это не заканчивалось хорошо.
Он приблизился к дверям, которые открылись призрачным ветром, будто сама гора ожила, чтобы услужить ему.
— А те, что остались по другую сторону стены?
— Они были по рангу даже ниже, чем низшие фейри. Либо они были везде лишними, либо... многих можно было найти на улицах. Продающих свое тело.
—
— Тогда мой отец был Высшим Лордом, — сказал Рис, напрягая спину. — Мы не впускали любых людей, рабов или нет, на наши территории веками. Он не впустил их — не для продажи своего тела, не для поиска убежища.
— И когда ты стал Высшим Лордом?
Рис остановился, прежде чем нас окутал мрак.
— К тому времени для большинства из них уже было поздно. Было сложно... предлагать им убежище без возможности объяснить, где мы предлагали им это безопасное место. Говорить об этом, при этом поддерживая иллюзию нашей беспощадной жестокости,— звезды засияли в его глазах. — На протяжении веков мы сталкивались с некоторыми из них. Некоторые смогли прийти сюда. Некоторым... уже нельзя было помочь.
Что-то шевельнулось в темноте за дверьми, но я сосредоточилась на его лице, его напряженных плечах.
— Если стена падет, мы...?
Я не смогла договорить.
Пальцы Риса скользнули ко мне, переплетая наши руки.
— Да. Если будут люди или фейри, нуждающиеся в безопасном месте... этот город будет открыт для них. Веларис был долго закрыт — слишком долго, возможно. Добавить новых людей, из разных мест, с разными историями и культурами... Не вижу, почему это может быть плохой идеей. Перемещение может быть сложнее, чем мы будем ожидать, но... да. Ворота этого города будут открыты тем, кому нужна его защита. Тем, кто сможет построить жизнь здесь.
Я сжала его руку, наслаждаясь заработанными тяжелым трудом мозолями на ней. Нет, я не позволю ему нести всю тяжесть этой войны, ее цену, в одиночку.
Рис посмотрел на открытые двери — на фигуру, скрытую под капюшоном, терпеливо ожидающую в тени за ними. Вся боль в моем теле пропала, когда я увидела бледные одеяния, капюшон, увенчанный прозрачным синим камнем, за краем капюшона можно спрятать глаза...
Жрица.
— Это Клото, — спокойно сказал Рис, выпуская мою руку, чтобы подвести меня к ожидающей женщине.
Вес его руки на нижней части моей спины сказал мне достаточно о том, что он понимал, как вид ее потряс меня.
— Она одна из десятка жриц, работающих здесь.
Клото опустила голову в поклоне, но ничего не сказала.
— Я... я не знала, что жрицы покинули свои храмы.
— Библиотека — это своего рода храм, — сказал Рис с кривой улыбкой. — Но жрицы здесь...
Когда мы вошли в библиотеку, ожили совершенные золотые огоньки. Как будто Клото была в полной темноте, пока мы не вошли.
— Они особенные. Уникальные.
Она склонила свою голову, будто забавляясь. Ее лицо все еще оставалось в тени, ее худенькое тело скрывалось за этими тяжелыми бледными одеяниями. Тишина — и все же жизнь танцевала вокруг ее.
Рис тепло улыбнулся жрице.
— Ты нашла тексты?
И лишь когда она качнула головой, будто говоря "не очень много", я поняла, что либо она не может, либо не хочет говорить. Клото махнула рукой влево — указывая на библиотеку.
И я долго не сводила взгляда с немой жрицы, пока не вошла в библиотеку.