Двор крыльев и гибели
Шрифт:
Почему высокопоставленные иллирийские воины были так завистливы, что хотели его смерти.
Но там был Кассиан, и между ним и тем командиром больше никого не было.
Командир нашел брошенное копье. И бросил его.
Быстро и уверенно, и мое сердце пропустило один удар, пока оно летело к Кассиану.
Его колени согнулись, крылья сложились сильнее, щит крутанулся –
Он принял копье в щит с таким звуком, что я могла его услышать, затем вырвал его и продолжил бежать.
Через мгновение Кассиан уже вкладывал в ножны на спине свой меч и закреплял
И я бы спросила, почему он так поступил, но он уже подобрал другое упавшее копье.
Уже швырнул его, всем своим телом устремившись за броском, движением таким идеальным, что я знала, что однажды точно его нарисую.
Казалось, что все замерли, пока оно летело.
Даже с расстояния копье Кассиана пронзило свою цель.
Оно прошло прямо через грудь командира с такой силой, что сбило мужчину с лошади.
Но когда он закончил свое падение, Кассиан уже был там.
Его меч поймал солнечный свет, когда клинок поднялся и опустился.
Кассиан выбрал отличную цель. Теперь воины Хайберна бежали. Прямо развернулись и побежали к реке.
Но они обнаружили, что на противоположном берегу их ожидает армия Тарквина, прямо там, где Кассиан приказал им появиться.
Пойманные в ловушку с Несущими Тьму Кейра позади себя и двумя тысячами воинов Тарквина на другом берегу узкой реки...
Еще сложнее было наблюдать за происходящим — этой бойней.
Мор сказала мне:
— Все кончено.
Солнце было высоко в небе, а температура увеличивалась с каждой минутой.
— Тебе не нужно на это смотреть, — добавила она.
Потому что некоторые воины Хайберна сдались. Стали на колени.
Поскольку это была территория Тарквина, Рис позволил ему решать, что делать с пленниками.
С расстояния я заметила Тарквина только из-за его доспехов — богаче украшенных, чем у Риса, но все же вселяющих ужас. Кажется, главной идеей были рыбьи плавники и чешуя, и его лазурный плащ ниспадал в грязь перед ним, когда он перешагнул через тела павших, чтобы добраться до нескольких сотен выживших врагов.
Тарквин уставился на опускающихся на колени вражеских воинов, а шлем скрывал выражение его лица.
Неподалеку Рис, Кассиан и Азриэль наблюдали за ним, разговаривая с Кейром и иллирийскими полководцами. Я не видела большого количества крыльев среди павших на поле. К счастью.
Но Тарквин был беспощаден, махнув рукой.
Некоторые воины Хайберна начали выкрикивать мольбы о пощаде, их предложения продажи информации были слышны даже нам.
Тарквин указал на нескольких из них, и их утащили его воины. На допрос. И я сомневалась, что это будет приятно.
Но другие...
Тарквин протянул к ним руку.
Мне понадобилась секунда, чтобы осознать, почему воины Хайберна бьют и царапают самих себя, а некоторые даже пытались уползти. Но затем один из них рухнул, и его лицо поймало солнечный свет. И даже с расстояния я могла сказать, что с его губ стекала вода.
С губ всех воинов Хайберна, которых Тарквин утопил на суше.
Я
По Элейн было видно, что ее это не тревожит. Казалось, что она даже не заметила, что мы рассеяли ее. Она просто вышла из своей палатки в объятья Мор, а потом зашла в такую же палатку, перестроенную в новом лагере.
Впрочем, Нэста... Я говорила ей, что все в порядке. Но когда мы рассеялись на поле боя... Она уставилась на кровавую, грязную равнину. На оружие, которое воины обоих дворов собирали с тел павших врагов.
Нэста прислушивалась к тихим перешептываниям иллирийских воинов о том, как Кассиан бросил то копье, как он срубал воинов, будто стебли пшеницы, как он сражался, будто Эналиус — их древнейший Бог-воин и первый иллириец.
Кажется, они давно не видели Кассиана в открытом бою. Они поняли, что он был юн, когда сражался на Войне, и теперь... взгляды, которыми они смотрели на Кассиана... они были такими же, как у Высших Лордов, когда они увидели силу Риса. Такой же, как он, и все же Другой.
Нэста всматривалась и вслушивалась во все это, пока вокруг нас строился лагерь.
Она не спросила, куда до ее прибытия подевали тела погибших. Она полностью игнорировала лагерь Кейра и его Несущих Тьму, который они разбили рядом с нашим — воины в черных доспехах, которые насмешливо смотрели на нее, на меня, на иллирийцев. Нет, Нэста только убедилась, что Элейн дремлет в своей палатке, и потом помогала разрезать белье на бинты.
Именно это мы и делали до раннего вечера, пока Рис и Кассиан не подошли к нам, все еще в своей броне. Азриэля рядом с ними не было.
Рис присел на бревно рядом со мной с глухим стуком и тихо поцеловал меня в висок. Он него пахло металлом, кровью и потом.
Его шлем шлепнулся на землю у наших ног. Я молча подала ему кувшин с водой и хотела подать еще и стакан, но Рис просто поднял кувшин и начал пить прямо из него. Вода хлынула по бокам, стекая на черный металл, покрывающий его бедра, и когда он, наконец, опустил его, он выглядел... уставшим. В его глазах была усталость.
Но Нэста вскочила на ноги, глядя на Кассиана, на шлем, который он сунул под руку, оружие, все еще выглядывающее из-за его плеча, которое нуждалось в очистке. Его темные волосы были как сосульки от пота, его лицо было перемазано в грязи, даже в тех местах, где был шлем.
Но она посмотрела на его семь Сифонов, тусклых красных камней. И затем сказала:
— Ты ранен.
Это привлекло внимание Риса.
Лицо Кассиана было мрачным, а глаза безжизненными.
— Все в порядке.