Двор крыльев и гибели
Шрифт:
— Чтобы избавить от себя этот мир? — спросил Кассиан, нахмурившись.
Глаза Костереза горели, будто самое горячее пламя.
— Чтобы спрятаться от брата и сестры.
Я прищурилась.
— Зачем?
— Они боги смерти, девочка, — прошипел Костерез. — Вы бессмертны — или живете достаточно долго, чтобы так казалось. Но брат, сестра и я... Мы другие. И они... Сильнее. Сильнее, чем я когда-либо был. Моя сестра... она нашла способ питаться самой жизнью. Оставаться
Ткачество — нити внутри этого дома, крыша, сделанная из волос... Я мысленно сделала пометку бросить Риса в Сидру за то, что он меня отправил в ту хижину.
На сам Костерез...
— Если они боги смерти, — сказала я, — то кто ты?
Смерть. Он спрашивал меня, снова и снова, о смерти. Что ждет после нее, как это ощущается. Куда я ушла. Я думала, что это было просто любопытство, но...
Лицо мальчика сморщилось от смеха. Лицо моего сына. Видение будущего, показанное мне месяцы назад, как своего рода насмешка или воплощение того, о чем я тогда еще не смела признаться себе самой. В чем я больше всего сомневалась. И теперь... теперь этот мальчик... Другая насмешка над будущим, которое я теперь могу потерять.
— Я забыт, вот кто я. И предпочитаю таким и оставаться, — Костерез прислонился головой к стене из скалы позади него. — Так что, как вы видите, я не хочу уходить. Не хочу напоминать сестре и брату, что я жив и в этом мире. Сдерживаемые и с уменьшенными силами, их влияние все еще... существенно.
— Если Хайберн победит в этой войне, — грубо сказал Кассиан, — то ворота этого места, скорее всего, будут широко раскрыты. И твои сестра и брат будут освобождены от сдерживающих их территорий — и будут заинтересованы в посещении этого места.
— Даже Хайберн не настолько глуп, — довольный вздох. — Уверен, что здесь есть другие заключенные, которые сочтут ваше предложение... заманчивым.
Моя кровь закипела.
— Ты даже не рассматриваешь возможность помочь нам.
Я обвела рукой камеру.
— Это то, что ты предпочитаешь — навечно?
— Если бы ты знала моих брата и сестру, Разрушительница Проклятий, ты бы сочла это гораздо более мудрой и удобной альтернативой.
Я открыла рот, но Кассиан предупреждающе сжал мою руку. Достаточно. Мы сказали достаточно, выведали достаточно. Выглядеть так отчаянно... Это никак не поможет.
— Нам нужно идти, — сказал мне Кассиан, изображая невозмутимое спокойствие. — Нас ждут развлечения Вытесанного Города.
Мы действительно опоздаем, если не уйдем прямо сейчас. Я бросила прощальный взгляд на Костереза, позволяя Кассиану вести меня к открытой двери камеры.
— Вы идете в Вытесанный Город, — сказал Костерез — не совсем вопрос.
— Не понимаю, каким образом это тебя касается, — бросила я через плечо.
Молчание Костереза эхом прошло сквозь нас. И заставило нас остановиться на пороге.
— Последняя попытка, — сказал Костерез, размышляя, оглядывая нас, — сплотить весь Ночной Двор, как я
— Опять же, это не твое дело, — холодно сказала я.
Костерез улыбнулся.
— Вы заключите с ними сделку.
Взгляд на татуировку на моей правой руке.
— Интересно, что за это попросит Кейр, — низкий смех. — Интересно.
Кассиан страдальчески вздохнул.
— Говори прямо.
Костерез снова замолчал, играясь в грязи с осколком кости Аттора.
— Водовороты Котла вихрятся странным образом, — пробормотал он скорее себе, чем нам.
— Мы уходим, — сказала я, снова поворачиваясь и таща за собой Кассиана.
— У моей сестры была коллекция зеркал в ее черном замке, — сказал Костерез.
Мы снова остановились.
— Она любовалась своим отражением в этих зеркалах днем и ночью, пожирая глазами свою молодость и красоту. Там было одно зеркало — Уроборос, как она называла его. Окно в мир. Все можно было увидеть, обо всем могло быть рассказано на его темной поверхности. Кейр владеет им — это его семейная реликвия. Принесите его мне. Это моя цена. Уроборос, и я ваш. Если вы сможете найти способ освободить меня, — злобная улыбка.
Я обменялась взглядом с Кассианом, и мы оба пожали плечами, глядя на Костереза.
— Посмотрим, — сказала я, прежде чем мы ушли.
Мы с Кассианом сидели на валуне, возвышающимся над серебряным источником, дыша холодным туманным воздухом. Тюрьма нависла над нашими спинами, ее ужасные размеры скрывали горизонт.
— Ты сказал, что знал, что Костерез был старым богом, — тихо сказала я, размышляя. — Ты знал, что он был богом смерти?
Лицо Кассиана было напряжено.
— Я догадывался.
Когда я выгнула бровь, он пояснил:
— Он вырезает смерти на костях. Видит их. Наслаждается ими. Это было несложно понять.
Я задумалась.
— Это Рис предложил тебе пойти сюда со мной или ты сам вызвался?
— Я хотел пойти. Но Рис... он тоже догадывался.
Потому что то, что мы видели в глазах Нэсты в тот день...
— Подобное притягивает подобное, — прошептала я.
Кассиан кивнул.
— Не думаю, что даже Костерез знает, что такое Нэста. Но я хотел увидеть это — на всякий случай.
— Почему?
— Я хочу помочь.
Этого ответа было достаточно.
Мы замолчали, а вода в источнике журчала, мчась мимо нас.
— Будешь ли ты бояться ее, если Нэста окажется Смертью? Или она будет источником ее силы?
Кассиан долго молчал.
Наконец он сказал:
— Я воин. И всю свою жизнь иду бок о бок со Смертью. Я бы больше испугался за нее, владеющую этой силой. Но не боялся бы ее.