Двор крыльев и гибели
Шрифт:
Он подумал и через секунду добавил:
— Ничего в Нэсте не испугает меня.
Я сглотнула и сжала его руку:
— Спасибо.
Не уверена, почему я вообще это сказала, но он все равно кивнул.
Я почувствовала его до того, как он появился, искра поцелованной звездами радости вспыхнула во мне в тот же момент, как Рис вышел из воздуха.
— Ну и?
Кассиан спрыгнул с валуна, протягивая руку, чтобы помочь мне.
— Тебе не понравиться то, что он попросил.
Рис протянул обе руки, чтобы рассеять нас в Веларис.
—
Ни Кассиан, ни я не рассмеялись, когда оба потянулись к протянутым рукам Риса.
— Лучше тебе воспользоваться своими навыками ведения переговоров сегодня вечером, — сказал Кассиан моему мейту, прежде чем мы растворились в тени.
ГЛАВА
24
Когда мы вернулись в летнюю жару городского дома, Кассиан и Азриэль вытягивали палочки, чтобы решить, кто сегодня останется в Веларисе.
Оба хотели присоединиться к нам в Высеченном Городе, но кто-то должен был охранять город — часть их давнишнего соглашения. И кто-то должен был охранять Элейн, хотя я, конечно, не собиралась рассказывать об этом Люсьену. Кассиан, ругался и злился, когда вытянул короткую палочку, и Азриэль лишь похлопал его по плечу, прежде чем отправиться в Дом для приготовлений.
Я последовала за ним минутой позже, поручая Кассиану рассказать Рису все, что сказал Костерез. Что он хотел.
Было два человека, которых я должна была увидеть в Доме до отъезда. Мне следовало проверить Элейн раньше, следовало помнить, что ее свадьба должна была произойти через несколько дней, но... я проклинала себя за то, что забыла об этом. А что касается Люсьена... Мне не причинит боль, говорила я себе, слежка за его передвижениями. За тем, как прошел его вчерашний разговор с Азриэлем. Мне нужно убедиться, что он помнит о правилах, которые мы установили.
Но пятнадцатью минутами позднее, я старалась не вздрагивать, когда шла по залам Дома Ветра. Хорошо, что Азриэль ушел вперед. Я рассеялась в небо над самым высоким балконом — и когда я поняла, что сейчас подходящее время, чтобы попрактиковаться в полете, я призвала крылья.
И упала через двадцать футов на твердый камень.
Сильный ветер не дал мне упасть так, чтобы переломать кости, но оба колена и моя гордость были сильно ушиблены моим лишенным изящества кувырком в воздухе.
По крайней мере, этого никто не видел.
К тому времени, как я нашла Элейн в семейной библиотеке, моя чопорная хромающая походка, по крайней мере стала более плавной.
Элейн все еще смотрела в окно, но она была не в своей комнате.
Нэста читала на своем обычном месте, одним глазом смотря на Элейн, а вторым — на книгу, лежащую у нее на коленях. Когда я проскользнула через резные деревянные двери, только Нэста посмотрела на меня.
Я прошептала:
— Привет, — и закрыла за собой двери.
Элейн не повернулась.
— Прекрасный день, — сказала я им.
Нэста выгнула свою изящную бровь.
— Где твой зверинец друзей?
Я окинула ее суровым взглядом.
— Эти друзья предложили вам убежище и удобства.
И обучение — или что бы там ни делала Амрен.
— Ты готова к сегодняшнему вечеру?
— Да.
Нэста просто продолжила читать свою книгу. Полностью игнорируя.
Я слегка фыркнула, что, как я знала, разозлит ее, и направилась к Элейн. Нэста следила за каждым шагом, пантера, готовящаяся напасть при малейшей опасности.
— На что ты смотришь? — спросила я Элейн, сохраняя мягкий, обычный тон.
Ее лицо было бледным, губы обескровлены. Но они двигались — едва — когда она сказала:
— Теперь я могу видеть очень далеко. Весь путь до моря.
Действительно, вдалеке, за Сидрой, блестело море.
— Привыкание к этому займет некоторое время.
— Я слышу твое сердцебиение — если буду внимательно слушать. И ее сердцебиение я тоже могу слышать.
— Ты можешь научиться заглушать звуки, которые тебя беспокоят.
Я так сделала — у меня был один такой звук. Интересно, сделала ли так Нэста, или они обе страдают, слушая сердцебиение друг друга днем и ночью. Я не посмотрела на свою сестру, чтобы подтвердить это.
Наконец, глаза Элейн скользнули к моим. Впервые она так сделала.
Даже зачахшая от горя и отчаяния, красота Элейн была удивительной. Ее лицо могло поставить на колени королей. И все же в нем не было радости. Не было света. Не было жизни.
Она сказала:
— Я слышу море. Даже ночью. Даже во сне. Грохот моря — и крики огненной птицы.
Было сложно не посмотреть на Нэсту. Даже городской дом был слишком далеко, чтобы можно было услышать звуки с самого близкого побережья. А что касается огненной птицы...
— В моем другом доме есть сад, — сказала я. — Я бы хотела, чтобы ты присматривала за ним, если только сама захочешь.
Элейн снова повернулась к окну, залитому солнечным светом, и свет заиграл на ее волосах.
— Я услышу, как земляные черви копаются в земле? Или как растут корни? Прилетит ли на дерево огненная птица, чтобы наблюдать за мной?
Не уверена, что должна была ответить. Сложно было не задрожать.
Но словила взгляд Нэсты, замечая вспышку боли на ее лице, прежде чем она снова скрыла свои чувства за маской холодности.
— Есть книга, которую ты должна помочь мне найти, Нэста, — сказала я, указывая взглядом на стеллажи слева от меня.
Достаточно далеко, чтобы уединиться, но достаточно близко, чтобы оставаться поблизости, если Элейн что-нибудь понадобиться. Сделать что-то.
Что-то треснуло внутри меня, когда взгляд Нэсты тоже переместился на окно, перед которым сидела Элейн.