Двор мёда и пепла
Шрифт:
Фаолан потер щеку, вгляделся в меня пристальней и широко распахнул глаза.
– Сиротка? Ты?
Я нахмурилась. Тьфу. Он даже не сразу меня узнал?
– Надеялся, что я не вернусь?
– Вижу, ты до сих пор шутишь насчет своей гибели в Андерхилле. – Он поджал губы. – Честно говоря, я потрясен, что тебе удалось пройти обучение.
Он скользнул по мне таким же взглядом, как в ту ночь в баре, и я снова почувствовала, что меня осудили и сочли недостойной. Ну и пусть.
Я пробралась сквозь созданные мной длинные свисающие ветви ивы. Их нежно-розовые
– Тебе нельзя быть на этой стороне реки, иначе попадешь в беду. Ты же не хочешь испортить свой послужной список.
Фаолан легко меня догнал и зашагал рядом, держась на расстоянии добрых трех футов. Вместо того чтобы огрызнуться на мои выпады, он сказал:
– По крайней мере, ты улучшила свою реакцию.
Я фыркнула, не сводя глаз с тропинки впереди.
Моя детская влюбленность давно прошла, но будь я проклята, если он не остался дьявольски привлекательным. Вот почему я не хотела, чтобы Фаолан заметил, что я на него пялюсь.
– Что ты тут делаешь? Ты здесь никому не нужен.
Да, посмотри, как я ухожу с теми же словами, какие ты когда-то сказал мне.
Краем глаза я увидела, как он напрягся и сжал зубы. Очко в мою пользу.
– Вижу, ты все еще большая грубиянка. Мне кажется, тебе стоило бы извиниться. По нашим обычаям, тот, кто выставляет себя дураком, извиняется.
Вот куда он клонит, черт побери? Собирается напомнить, как я поцеловала его в глаз?
Я изо всех сил постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.
– Понятия не имею, о чем ты.
Так-то. Пусть думает, что в ту ночь я напилась так, что ничего не помню.
– Хм-м. – Это рокочущее «хм-м» было полно мужского самодовольства. – Думаю, тебе хочется поцеловать меня удачнее, чем в прошлый раз. Посмотрим, сможешь ли ты прицелиться немного ниже.
Засранец рассмеялся. Двойной смысл его слов от меня не ускользнул, и я, развернувшись на одной ноге, ударила другой ногой в идеальной «вертушке». Никто из других стажеров – даже Тысячелистник – никогда не мог блокировать такой удар. Фаолан поймал мою ногу у колена и отбросил ее, изогнув черную бровь.
– Не начинай того, чего не можешь закончить, малышка.
Как он только что меня назвал?..
– Лэнни, – промурлыкала я имя, которым называла его мать. Когда в детстве Фаолан меня навещал, я иногда называла его так и наслаждалась, видя, как он вздрагивает. – Ты встал на неверный путь, малыш.
Да, то был удар ниже пояса – мы оба были невысокими для фейри, – но он начал первым.
Фаолан усмехнулся.
– Вот и все, на что ты способна? Из всего, что можно было бы наговорить, думаешь, это больнее всего меня заденет? Ты явно еще ребенок. До сих пор.
Я резко свернула в сторону.
– Я не рада тебя видеть. Убирайся, Неблагой.
Он свернул туда же, легко поспевая за мной.
– Ты слышала об Андерхилле?
Очевидно, только по этой причине он все еще не оборвал разговор. Он знал, откуда я явилась и когда.
– Слышала об Андерхилле – что?
– Не прикидывайся дурочкой, Сиротка. Ты была там, когда все случилось.
Я заметила, что он ни разу не назвал меня по имени.
– Так что же произошло? Ты была там. Кто был со Жрицей, когда…
Я повернулась к нему, еще раз позаботившись о том, чтобы сохранить бесстрастное выражение лица. Я не лучшая в мире лгунья, но, когда доходит до дела, умею притворяться.
– Когда – что? – спросила я, приподняв брови.
Он внимательно вглядывался в мое лицо, как будто искал у меня на лбу ответ, аккуратно напечатанный капслоком.
– Что-то случилось с Андерхиллом, и, как все фейри, я хочу знать что.
Как это на него похоже – не выдавать информации больше необходимого. Казалось, за время моего отсутствия мало что изменилось. Но рыбачить без подходящей приманки непросто, а Фаолан не мог насадить на крючок ничего, на что мне захотелось бы клюнуть. Ну, ладно, может, я бы и не возражала клюнуть его самого, но это к делу не относится.
Я пожала плечами.
– Никто ни хрена мне не говорит, помнишь? Каллик без Дома, сирота и незрелая девчонка, помнишь? Я просто шла к маме, поэтому, если нетрудно, отцепись от меня.
Он встретился со мной взглядом, и мне показалось, что я вижу цветную рябь в темных глубинах.
Фаолан фыркнул, как будто ему не понравилось то, что он увидел в моих сиреневых глазах.
– Может, я пойду с тобой.
Он не просто так это ляпнул. Я заморгала, глядя на него.
– Зачем?
– Я не доверяю тебе, Сиротка.
– Не завести ли тебе новое хобби? Скажем, вязание крючком. Или изготовление шоколадных конфет.
С этими словами я снова пустилась бегом, но он легко за мной поспевал. Может, для парня он и был невысоким, но как женщина-фейри я была еще меньше. «Миниатюрная» – так не раз меня называли, хотя для человека я была вполне нормального роста, даже выше среднего по меркам народа моей мамы.
– Как прошли тренировки? – спросил Фаолан несколько минут спустя.
Дружеская болтовня, да неужто? Прежняя я пришла бы в восторг от такого внимания, но двадцатичетырехлетняя я просто… насторожилась. Я ему не нравилась, мы оба это знали. Его заставили проводить со мной время в рамках программы наставничества. «Внук Луга исполняет свой долг по отношению к бедным и обездоленным». Как только он смог навсегда выйти за двери приюта, он это сделал.
Рябинник отвернулся от меня во время последнего испытания. Брес замкнулся в себе, когда мы с ним в последний раз разговаривали. Тысячелистник… ну, я вообще не собиралась думать об этой жабьей заднице. Я не знала, кому могу доверять, кроме Гиацинты. А может, просто понимала, что только ей и можно доверять, и хотела, чтобы все было по-другому.