Двор Тьмы
Шрифт:
– Не стесняйся, ты можешь быть откровенной со мной. Ну правда, кто ест хлеб без начинки?
«Простолюдины, которые не могут позволить себе ничего другого. Вот кто!» – хотелось мне возмутиться.
Но я вынуждена и дальше играть роль знатной особы:
– Это правда. В замке обычно подавали свежее масло и джем на завтрак.
На лице Александра проступила морщина досады, на мгновение исказившая его совершенные черты.
– У этих драгунов-недотеп не хватило ума подумать об этом, – проворчал он. – В сельской местности так плохо обслуживают! Еще одна причина, почему
Он вздохнул, будто все ограничения этого Двора, в который он так спешил, заранее тяготили его.
– Король – не сторонник веселых развлечений. Он проводит ночи, закрывшись в своей обсерватории. Часами наблюдает за звездами вместе со старыми бородачами Факультета. Шепчутся, что за его солнечной маской никогда не видна улыбка…
Александр инстинктивно понизил голос при последних словах. Факультет наложил табу на разговоры о настоящем лице суверена. Какие чудовищные метаморфозы в его плоти могла вызвать трансмутация?
Врачи делали вид, что эта тайна слишком надуманна или слишком ужасна для обсуждения.
Казалось, сами вампиры не могли коснуться этой темы без содрогания… Де Мортанж обронил слово, которое сию же секунду вызывало у меня любопытство.
– Солнечная маска? Неужели? – озадаченная парадоксом, повторила я. – Для Короля Тьмы?
– Прежде чем стать Королем Тьмы, Нетленный был Королем-Солнцем, – серьезным тоном напомнил Александр. – И никогда не отказывался от идеи подчинить себе день. Именно поэтому на нем маска Аполлона, бога Солнца.
Повелители ночи? Покорители дня? Вампиры, не торопясь прогуливающиеся туда-сюда по улицам до звуков вечернего набата? От одной только мысли об этом по коже побежали мурашки.
Но мой попутчик легкомысленно перешел к другой теме:
– В любом случае, несмотря на строгость, Король обладает чувством величия. Каждый год празднование ночи Тьмы в декабре, можешь мне поверить, превращается в пышный праздник. И потом, Париж – всего в двух шагах. А в столице всегда кутеж! Это эпатаж, скажу тебе! Как же надоели тоскливые, нагоняющие сон концерты музыкантов из Клермона! Непременно наслажусь новыми мелодиями из Англии. Умираю от нетерпения сходить в театр Одеон, поаплодировать последним скандальным пьесам, а после всю ночь напролет веселиться на балу в Опера Гарнье.
– Умирать от нетерпения? Для вампира звучит забавно, – не удержалась я от замечания.
Голубые глаза Александра весело блеснули в мерцании лампы.
– А ты остроумна, Диана! – воскликнул он. – Эпатаж! Мне это нравится! В Париже и Версале тебя ждет успех, вот увидишь.
Этот странный персонаж, заявивший о своей ненависти к насилию, не переставал меня удивлять. То и дело повторяя «эпатаж», он напоминал неугомонного подростка, полного энергии, бьющей через край. Конечно, этот бурлящий энтузиазм соответствовал его юношескому телосложению. Титул «виконт» – «низший» в иерархии вампирических кругов, стоял чуть выше человеческого «барона». Но каков настоящий
– Спасибо, что окружил меня заботой, – поблагодарила я, лицемерно улыбаясь.
– Перестань, прошу тебя. Это вполне естественно после всех испытаний, что на тебя обрушились. Давай обойдемся без лишних церемоний. Король примет тебя в школу Гранд Экюри – Больших Королевских Конюшен, что вполне естественно. Учебный год только начался: ты без труда сможешь влиться. Я отправил ворона, чтобы предупредить о твоем прибытии. Он летит впереди нас.
Ворона? Да, конечно. Я слышала, что эти птицы служат вампирам.
– Просто немного волнуюсь. Что ждет меня там? – ответила я. – До сих пор я ни разу не покидала стен замка моего бедного отца. Меня пугает Двор. И все так быстро происходит. У тебя было время собрать чемоданы в Клермоне, но я не взяла с собой никаких личных вещей…
Я опустила глаза на льняное платье с засохшими пятнами крови.
– Клянусь честью, я виноват, что не дал времени переодеться! Но не волнуйся: Король обеспечит тебя всем необходимым. Его Величество великодушен: он знает, как пожалеть бедную сироту. И как простить искренне раскаявшегося, вроде меня.
На кончике языка повис вопрос о проступке, который совершил Александр. Что могло навлечь гнев суверена? Но я сдержалась. Было бы глупо терять единственный источник информации об осином гнезде, в которое меня собирались бросить.
– Что касается нравов и обычаев Версаля, ты можешь рассчитывать на мою помощь, – любезно предложил вампир. – Я знаю дворец как свои пять пальцев. Ты расцветешь там, словно великолепный полевой цветок, и затмишь городские. Двор обожает все необычное. К тому же твои прекрасные волосы цвета луны! Эпатаж! Всем вскружат голову!
– Бесконечно благодарна тебе, – ответила я, выдавив улыбку. – Мне повезло встретить…
Я споткнулась на этом слове, которое никогда в жизни мне не пришло бы в голову сказать вампиру.
– …такого друга, как ты!
5
«Друг»
И СНОВА Я ПРОСНУЛАСЬ после восхода солнца. Мерное движение кареты из эбенового дерева мягко убаюкивало меня.
Как и вчера, банкетка напротив была пуста. Люк под ногами закрыт. Но теперь я знала, кто скрывался внутри.
Снова возникло искушение потянуть за блестящую ручку на полу, но я сдержалась. Каким бы отвратительно хвастливым и самодовольным ни был мой попутчик, все же в дороге он проявил заботу обо мне.
Разумеется, Александр останется для меня повелителем ночи и заклятым врагом, но, чтобы добиться расположения, я притворюсь его другом.
Вероятно, мой собеседник – не худший из вампиров. Разве не он утверждал, что отличается от остальных? Более современный, более человечный.
Кроме того, мои родные убиты не по его приказу. Де Мортанж лишь сопровождал инквизитора как представитель королевской власти. Это не он, бессмертный, устроил резню в моем доме, а смертные люди. Из плоти и крови. Такие же, как я. Пока эти убийцы делали свое грязное дело, Александр скрывался в люке.