Дворцовые страсти (Версальская история)

Остен Эмилия

– Нет! – выпалила она.

Гаспар чистосердечно удивился.

– Нет? – переспросил он. – То есть вам жаль одной ночи, чтобы сохранить жизнь убийце? Однако, сударыня, я был о вас лучшего мнения. В таком случае… – Он поднялся. – Время позднее, вам нужно отдохнуть, мне тоже. Если вдруг передумаете, я к вашим услугам. Однако не следует затягивать. Его величество не задерживается с такими делами, поэтому, думаю, суд состоится очень скоро, по горячим следам.

Лоретта встала и, не прощаясь, вышла. Все тот же слуга проводил ее к карете. Сев в экипаж, девушка снова разрыдалась.

Она не может так предать Дориана.

Не может. Однако другая на ее месте согласилась бы не задумываясь – в том, что сказал барон, была доля истины. В Версале такими мелочами никто не гнушается. Одна ночь – и Дориан спасен.

Но Арсена этим уже не воротишь.

Когда в пять утра за ним явились угрюмые стражники, Дориан не сразу понял, куда его везут. И очень удивился, увидев, что он в Версале. Его провели тихими пустыми коридорами в дальний конец южного крыла и оставили одного в маленький комнате без окон, где стояли кровать, письменный стол и пара кресел. Через некоторое время, когда виконт еще не успел обдумать перемены в своей судьбе, появился маркиз де Франсиллон. Дядюшка смотрелся отвратительно, похоже было, что он всю ночь провел без сна.

– Не думал я, что ты принесешь мне столько хлопот, – горько заметил он. – Я выхлопотал твой перевод под домашний арест. Впрочем, и тут ты пробудешь недолговременно. Граф де Мелиньи добился, чтобы суд состоялся уже через несколько дней.

– Графу не терпится меня осудить?

– А ты как думаешь? – Дядюшка был зол, но усталость брала свое. – Ты разочаровал меня, Дориан. Скажи, ты в самом деле прикончил этого Арсена?

– Ну разумеется, нет.

– Жаль, – вздохнул дядя. – Так хоть пострадал бы не зря… У дверей твоей комнаты несут стражу королевские гвардейцы, так что не пробуй выйти. Кстати, может, тебе интересно: твой брат очень плох. Если тебя отправят в ссылку или на эшафот, а Николя преставится, я даже не знаю, кого называть наследником.

Дориан промолчал. Проблемы наследования состояния де Франсиллонов сейчас волновали виконта меньше всего.

После ухода маркиза он упал на кровать и проспал несколько часов – в тюремной камере это нелегко было сделать. Проснувшись, обнаружил на столе остывший то ли завтрак, то ли обед. Дориан съел немного холодного мяса, выпил вина. Он ощущал полнейшее безразличие к своей судьбе, но не переставал тревожиться за Лоретту.

Теперь дед не оставит ее в покое, пока не выдаст замуж за кого-нибудь подходящего. И Дориан даже знал за кого – за Гаспара д’Оллери. Мысль о том, что Лоретта станет женой этого человека, что он будет притрагиваться к ней и проводить с нею дни и ночи, причиняла Дориану глухую боль. Он сидел за столом, положив голову на руки, и думал, думал, думал…

Кому понадобилось лишать жизни Арсена? Откуда взялось письмо и почему де Мелиньи так неистово им размахивал? Что произошло той ночью, когда Дориан спокойно спал в своей кровати, не подозревая, что поутру очнется убийцей? Мысли блуждали по заданному кругу, однако Дориану очевидно не хватало фактов. Арсена могли порешить его неизвестные враги, а он, виконт де Бланко, просто оказался в центре неудачного стечения обстоятельств. Однако Дориана не оставляло чувство, что интрига сплетена изощреннее.

Во второй половине дня к нему заглянул Седрик – гвардейцы свободно его пропустили – и сообщил, что Лоретта желает увидеться с виконтом.

– Вообще-то

свидания тебе не дозволены, – заметил друг, – однако ввиду того, что местная стража меня любит и уважает, она может закрыть глаза на пару мелких прегрешений. Только не слишком долго. Я обожду в коридоре.

Лоретта появилась через несколько минут, похожая на тень в своем траурном платье, на опечаленный призрак. Дориан заключил ее в объятия и поцеловал. Что бы ни случилось с ним, она должна жить и быть счастливой. Возможно, она даже сумеет полюбить Гаспара…

– У меня ничего не получилось, – вымолвила Лоретта, когда они с Дорианом смогли наконец оторваться друг от друга. – Пока что.

– Ты поведаешь мне, что пыталась сделать? – Дориан усадил девушку в кресло, сам сел напротив, не выпуская ее рук из своих.

– Да. – Она грустно улыбнулась. – Вчера я поехала к барону д’Оллери. Я попросила его помочь. Я не знала, кого еще можно просить. Твой дядя и Седрик вхожи к королю, а если его величество до сих пор не особо прислушивался к их просьбам, значит, он не стремится участвовать в твоей судьбе. Я подумала, что, если как следует попрошу Гаспара, он поддержит, поговорит с Месье…

– И что же? – напряженно спросил Дориан.

– Он может побеседовать с принцем Филиппом. – Лоретта посмотрела на Дориана кристально правдивыми глазами. – Однако требует за это, чтобы я… провела с ним ночь. Я отказалась. Но…

– Но? – Дориан изо всех сил сдерживался. Никогда еще он не прилагал столько усилий, чтобы сокрыть свои чувства.

– Но я подумала… – Лоретта нерадостно усмехнулась. – Честь, достоинство, верность… Эти понятия так иллюзорны в Версале. Я могу попросту позабыть о них на несколько часов. Пойти к Гаспару, а наутро он скажет всем, что ты был с ним и его друзьями. Обманет, если понадобится. Я переживу. Всего лишь одна ночь…

– Лоретта, – прервал ее Дориан, – не нужно.

– Ты не понимаешь. – Она глядела все так же умудренно и безрадостно. – Дедушка не остановится, пока не добьется для тебя смерти. Гаспар сказал… сказал, что против тебя может быть выдвинуто обвинение в колдовстве и отравительстве. Что ты околдовал меня, что якшался с теми негодяями, которые устраивают черные мессы. И ты не докажешь, что это не так. Если они на это отважатся, его величество не станет разбираться, виновен ты или нет. Отравителей боятся все. Тебя отправят на эшафот. Маркиз де Франсиллон не настолько влиятелен, чтобы его величество вступился за тебя, как вступается обыкновенно за своих друзей. А тут – всего одна ночь…

Дориан понимал это. Понимал он и то, что, если Лоретта не согласилась сразу, значит, мысль о таком способе была ей настолько противна, что она не может с нею примириться. Если Лоретта отдастся Гаспару сейчас, она навек перестанет себя уважать. И тем не менее она готова это сделать. Ради него. Только вот нужны ли ему такие жертвы?

Дориан желал, чтобы Лоретта была счастлива. Виконт отлично понимал, что, даже если его оправдают, но подлинного убийцу не найдут, его репутация будет обезображена навечно. Им с Лореттой не быть вместе никогда в жизни. А если так, то к чему все? Виконта охватило вязкое равнодушие. Его земли отойдут Николя, пусть распоряжается ими по своему усмотрению, заслужил. Ему, Дориану, терять уже нечего, кроме жизни, – а любовь Лоретты будет с ним и здесь, и на том свете. Она же должна его забыть.