Дворцовые тайны. Соперница королевы
Шрифт:
Так я узнала, что король, пребывая в Гринвиче, пустил своего коня во весь опор на арене для турниров, упал и ударился так сильно, что потерял сознание на несколько часов. Его советники опасались, что он может умереть, и пришли к соглашению, в случае смерти Генриха, поддержать Генри Фицроя, а не того ребенка, который может родиться у Анны.
Еще я узнала, что через несколько дней после чудесного исцеления короля у Анны начались преждевременные роды гораздо раньше срока и она потеряла ребенка. После этого при дворе уже в полный голос заговорили о том, что проклятье Кентской Монахини по-прежнему действует и Анна от него никогда не избавится.
Через несколько дней после того, как у Анны случился
— Благодаренье Богу, вы оправились после падения, Ваше Величество, — сказала я королю после того, как он, не переставая радостно улыбаться, обнял и поцеловал меня. — Ваше выздоровление — высшая награда для ваших подданных.
Он только махнул рукой, отметая мои волнения по поводу происшедшего с ним несчастного случая:
— Я — старый стреляный воробей, Джейн, меня так просто не свести в могилу. Понадобится что-то посущественней, чем падение с лошади.
— Так ли это, Ваше Величество? — поддразнила я его. — Совсем недавно вы рассказывали мне свой сон…
Я заметила, что сегодня король не против таких рискованных шуток. Но еще я обратила внимание на то, что, когда мы шли через лужайку к дому, он опять заметно припадал на больную ногу и немного пошатывался. Ему даже пришлось ухватиться за мою руку.
— Давай поговорим о более приятных вещах, — говорил меж тем король. — Например, о нашей свадьбе, о той жизни, которой мы заживем вместе. Тебе пора заказать свадебное платье, наряды подружек невесты и прочей свиты. Что ты предпочитаешь — торжественную службу в церкви или тихую церемонию в Уайтхолле в личных покоях королевы, то есть в твоих личных покоях?
— Как пожелаете, Ваше Величество!
— Ах ты, умница моя!
Король радостно потер руки, что всегда свидетельствовало о его прекрасном настроении, и велел разгружать с барки драгоценные ткани и кружева. Он получал огромное удовольствие, лично извлекая из корзин и сундуков и держа на свет струящиеся и сверкающие шелка, блестевшее в лучах солнца шитье.
— Ты будешь самой прекрасной невестой на свете, Джейн! Моей невестой! — радостно воскликнул он. — Я буду счастлив стоять рядом с тобой перед алтарем.
— Генрих… — начала я, но он быстро закрыл мне рот своей огромной ладонью и не дал мне продолжить.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, милая моя Джейн. Тебя ведь волнует, что будет с Анной? Ей вскоре придется ответить на очень серьезные обвинения и… да свершится правосудие! Естественно, мы подождем со свадьбой до того дня, когда она сполна заплатит за свое предательство.
Я чуть не проговорила, что тогда наш брак будет заключен на крови, но вовремя сдержалась.
Посмотрев в глаза Генриха, я увидела в них то, что и ожидала: быстрый и глубокий ум, лукавство, теплоту по отношению ко мне, самодовольство и беспощадность. Мы слишком хорошо знали друг друга, и наши мысли были открытой книгой.
— А другого пути нет? — решилась наконец спросить я.
Он опустил голову и принялся внимательно разглядывать отрез шелка, который держал в руках.
— Нет, Джейн. Она должна пойти навстречу своей судьбе. Но тебе нет нужды быть тому свидетельницей и тем более участницей. Моя Джейн должна быть безупречна! Тебя не коснется даже тень вины. Ничто не может запятнать наш брак.
— Полностью согласна с вами, Ваше Величество.
Он взял обе мои руки в свои жестом, каким делал это, только когда мы оставались наедине.
— Думай обо мне, Джейн, а не о своей бывшей госпоже и всех грехах ее. Возрадуйся со мною, ибо я чувствую, что освободился от оков колдовства и чародейства.
Однажды утром ко мне явился мистер Скут, чтобы снять мерки для моего свадебного наряда. По реке в тот день в сторону столицы поднималась нескончаемая вереница лодок, а дороги были забиты народом.
— Говорят, сегодня утром ее казнят, — заявил мистер Скут. — Я имею в виду — нашу бывшую королеву. Честно говоря, я лично никогда о ней плохо не думал: ведь ей так нравились платья, которые я придумывал и шил для нее. Осмелюсь даже сказать, что я был у нее в фаворе.
Мне захотелось сейчас же оглохнуть и ослепнуть, а не выслушивать рассуждения мистера Скута, поэтому я не поддержала разговор. Но звуки голосов, отдающих команды, топот скачущих лошадей, барабанный бой, а затем крики толпы, полные ужаса и радости, точно рассказали нам о том, что происходило выше по течению в Тауэре [83] . Каждый раз, когда я пыталась заговорить о чем-либо другом, мистер Скут вновь и вновь сворачивал разговор на эту больную для меня тему.
— Я слышал, что очень многих подозревают в недозволенных сношениях с королевой, — сплетничал он. — И ее казначея Джорджа Тейлора, и ее мажордома Генри Уэбба, и Томаса Уайатта, и Ричарда Пейджа [84] . Только представьте себе! Десятки мужчин перебывали в ее постели. Говорят, она даже прятала их в буфете.
83
Анна Болейн была казнена 19 мая 1536 г. в Тауэре. Ей отрубил голову специально выписанный из Франции палач Жан Ромбо. На казни присутствовали Томас Кромвель, Чарльз Брэндон, Генри Фицрой и лорд-мэр Лондона.
84
Ричард Пейдж (?-1548) — один из приближенных Генриха VIII. 8 мая 1536 г. арестован по обвинению в измене и прелюбодействе с королевой. Вместе с ним были арестованы и заключены в Тауэр еще шесть человек: Томас Уайатт, Генри Норрис, Уильям Бреретон, Френсис Уэстон, Марк Смитон и брат Анны Джордж Болейн, виконт Рочфорд. Все, кроме Пейджа и Уайатта, были признаны виновными и казнены.
Я покачала головой:
— Это неправда. Анна действительно виновна во многих преступлениях, но я была ее фрейлиной и точно могу сказать: никаких мужчин в буфетах она не прятала.
— Ну, вы могли об этом и не знать, — отпарировал мистер Скут. — Все говорят, что она была умной бестией и, наверное, прятала их слишком искусно.
Он разложил передо мной отрез мягко переливающейся материи:
— Что вы думаете об этом шелке персикового цвета — хочу пустить его на лиф вашего платья. А вот из этого узорчатого темно-розового дамаста можно сшить юбку. Король велел мне передать вам, что он хотел бы увидеть вас в платье оттенков розового и персикового.
— Я с радостью приму выбор моего супруга.
Мистер Скут вздохнул с облегчением:
— Вот уж точно, вы не похожи на королеву Анну. Всегда, когда я шил ей новый наряд, она нарочно выбирала те цвета, которые меньше всего нравились королю. Я думаю, она хотела таким образом позлить его.
На это я не нашлась что ответить.
— Вы правильно делаете, что не перечите ему, мадам, — добавил придворный портной. — Он не терпит женщин, которые ему перечат.
— Я знаю.
Какое-то время мистер Скут работал молча, а затем произнес: