Дворец для сероглазого принца
Шрифт:
– Ах, перестань! – отмахнулась тогда Катя. – При чем тут богородская резьба? Это все сублимация. Попытка занять себя чем-то в свободное время. Когда мы будем вместе, я брошу это дело.
На полках ее стояли и арабские скакуны, и орловские рысаки, и тяжелые битюги, и нежные тонконогие жеребята... Но на сей раз из-под летящей стружки вырисовывалось нечто особенное.
Мика подошел, заглянул из-за плеча.
– Здорово, ма! – одобрительно произнес он.
Светлая липовая стружка вилась вокруг Катиных пальцев. И неожиданно для
– Это будет сказочная лошадь, – пробормотала Катя, – на которой можно ускакать от любого недруга.
– А они у тебя есть? – с любопытством спросил сын.
– У любого человека есть недоброжелатели... – пожала Катя плечами.
Развивать тему она не стала, потому что на самом деле под «недругами» Катя подразумевала лишь одного человека – Григория Ганина. Он раздражал ее уже одним тем, что мог в данный момент находиться в Москве.
«А что, если Ганин решит встретиться со мной? – вдруг испугалась она. – Захочет вспомнить старых знакомых... Или просто наберет мой номер, который, кстати сказать, не так уж и сложно узнать...»
Она тут же решила, что ничего не скажет ему о Мике. Да, она ничего ему не скажет. Строгим голосом попросит его больше не беспокоить ее и положит трубку...
И в этот момент зазвонил телефон.
Катя от неожиданности выронила нож, которым резала дерево, и поспешно крикнула:
– Мика, я сама возьму трубку!
Мика пожал плечами и, засунув руки в карманы широких домашних штанов, с независимым видом ушел в другую комнату. На миг у Кати мелькнула мысль, что сын уже с трудом терпит ее – ее раздражение, ее приказы, ее самоуверенный тон...
Но в следующее мгновение она уже говорила в трубку незнакомым, напряженным голосом:
– Алло! Вас слушают...
– Катя, это ты? – удивленно произнесла Зоя, а звонила именно она. – Ты простудилась, что ли? Еле узнала тебя...
– Со мной все в порядке! – с облегчением вздохнула Катя. – Что-то со связью...
– Катя, это он! – крикнула Зоя возбужденно. – Это именно он, оказывается, названивает мне!
– Кто?
– Личутин! Понимаешь, я купила телефон с определителем номера...
– А-а... Да, я помню, ты жаловалась нам с Фаиной, что кто-то в последнее время беспокоит тебя. Значит, оказывается, это твой бывший муженек...
– Нет, Катя, ты не представляешь... – Зоя была очень возбуждена. – Личутин совсем спятил!
– Что ему надо? – с любопытством спросила Катя.
– Не знаю! Я пыталась у него спросить, но он бросает трубку, стоит ему только услышать мой голос.
– Значит, проверяет, дома ли ты...
– Катька, господи, да я и так целыми днями дома!
– Тогда его беспокоит, не завела ли ты новый роман, – заключила Катя. – Ты знаешь что... ты занеси его номер в «черный список» на своем АОНе, и он не сможет тебе больше дозвониться. Все очень просто.
–
Катя снова взяла в руки деревянную заготовку и с каким-то ожесточением продолжила свою работу – так, что стружка полетела во все стороны. Ей было немного не по себе, но не разговор с подругой ее встревожил... Она продолжала думать о Григории Ганине.
Даже спустя много лет он продолжал раздражать ее. «Наверное, он ничуть не изменился... Такой же самоуверенный и высокомерный. По-прежнему убежден, что свобода важнее всего. Свобода... – горько усмехнулась она. – Он все время твердил о свободе! Он готов был бежать за этой свободой на край света...»
К вечеру Катя окончательно раскисла.
Ей сейчас, как никогда, был необходим Алексей. Только он мог помочь ей...
Не выдержав, она набрала номер его сотового. «Абонент временно недоступен...» Чертыхаясь и ругая себя, Катя набрала городской номер – хотя ей строго-настрого было запрещено это делать.
– Алло! – тут же отозвалась Нелли. – Алло, говорите... Я слушаю. Алло!..
Катя бросила трубку на рычаг. «Ну и чем я сейчас лучше Семена Личутина, Зойкиного мужа?» – с упреком обратилась она сама к себе.
Недовольство собой, раздражение и тоска разрывали ее душу на части.
Она снова сняла трубку.
– Алло, теть Даш... Дайте мне координаты этого вашего... психотерапевта.
«Ефим Миронович Копейко, дипломированный специалист» – значилось на табличке на двери.
Ефим Миронович, которого Катины тетки превозносили до небес, работал в обычной районной поликлинике. Кате пришлось предварительно оплатить консультацию с ним, поскольку она проживала совсем в другом районе.
«Вот тебе и Копейко... – хмурилась она, вертя в руках кассовый отнюдь не на копеечную сумму чек. – Проще было в свою поликлинику заглянуть – наверняка там тоже есть дипломированные специалисты. Да к тому же бесплатные!»
Но Катя немного кривила душой – дело было не в деньгах. Просто она уже начала раскаиваться в своем поступке. Стоит ли рассказывать совершенно чужому человеку о своих проблемах? Зачем? Разве может какой-то Ефим Миронович стереть из ее памяти воспоминания о Григории Ганине? Разве способен он притушить ее вечную, неутихающую тоску по Алексею?
Катя бесцельно подошла к окну в коридоре. Она никак не решалась постучать в дверь кабинета дипломированного специалиста Копейко.
Из окна был виден засыпанный снегом дворик с хозяйственными пристройками, по крыше низенького сарая прыгала ворона, вертела круглой черной головой в разные стороны – поликлиника располагалась в старинном особняке. Еще дореволюционной постройки – толстые стены, заколоченные камины в самых неожиданных местах, маленькие зарешеченные окна, – здание почему-то напомнило Кате Петропавловскую крепость, в которой она была когда-то, очень давно, с экскурсией...