Дворец для сероглазого принца
Шрифт:
– Не кокнул, а только чуть-чуть поцарапал, – справедливости ради запротестовал Мика. – И я извинился!
– Да что мне твои извинения! – Рита разозлилась еще больше. – Ты вообще тут никто, а ведешь себя...
Мика, не на шутку испуганный, смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Рита, конечно, была права – Мике не следовало без приглашения заходить в ее комнату. Но, с другой стороны, Ганин прекрасно понимал сына. Ведь ему хотелось поскорей принести книгу, он торопился вернуться к отцу с книгой...
– Рита, все в порядке, – тихо произнес Ганин. –
– Да не в том дело! – закричала Рита. – Господи, Ганин, я давно хотела тебе сказать...
– Минутку, – он остановил ее жестом. – Мика, иди ко мне. Я сейчас приду.
Рита с Ганиным остались одни в комнате.
– Рита...
– Ганин, ты не прав! – с отчаянием произнесла она.
– Ты тоже! – с тихой яростью возразил он. – Зачем ты кричала на него?
– Ганин, стоило мне один-единственный раз сорваться... – сердито начала Рита и схватилась за голову. – Ты его портишь, глупый ты человек! Ты его просто-напросто погубишь таким воспитанием...
– Я?
– Да, ты.
– А зачем ты сказала, что он здесь никто?.. Он здесь очень даже кто... он мой сын!
Перед Ганиным все еще стояло лицо сына – каким оно стало после ее слов испуганным и растерянным. Сама мысль о том, что кто-то мог обидеть Мику, была для Ганина невыносимой... Он чувствовал ярость – как тогда, когда прогнал собаку с ее хозяином с детской площадки.
– Я тебя не узнаю... – дрожащим голосом произнесла Рита. – Ты совсем не тот Ганин, каким был недавно. Ты меня обманул.
– Каким же образом? – с недоумением спросил он.
– Ты меня обманул... – горестно повторила она. – Что с тобой случилось? У тебя ведь раньше...
– Что – у меня?..
– У тебя даже кактус на подоконнике сдох! А кактусы, между прочим, очень живучие цветы, – сказала Рита.
– Ничего не понимаю. При чем тут кактус? То часы, то кактус...
– Ты потрясающий человек, Ганин... – саркастически засмеялась она. – Тебе всегда и на всех было наплевать. Даже на меня...
– Рита!
– Дай мне договорить! Тебе всегда и на всех было наплевать. И вот появился этот мальчик...
– А, вот ты о чем... Ты меня к нему ревнуешь. Рита, глупенькая... – он обнял ее. – Ну прости меня!
– Как же ты меня обманул, Ганин, – снова вздохнула она. – Конечно, часы тут совсем ни при чем. И кактус тоже.
Нет, она его не ревновала. Глупо ревновать к ребенку. Но Рита никак не ожидала, что Ганин поведет себя подобным образом – что он с утра до вечера будет возиться с мальчишкой.
Она была абсолютно уверена в том, что видит своего возлюбленного насквозь, что легко может просчитать все его поступки. Что она догадывается обо всех его мыслях и желаниях. Конечно, Ганин – не подарок, но, как считала Рита, с ним, по крайней мере, всегда можно договориться. При соблюдении определенных условий с Ганиным можно было прожить долго, очень долго. Хоть целый век.
Ему нельзя мешать чрезмерным вниманием, он не выносит женских капризов и слез, сентиментальность и романтизм
Слава богу, что Рита работала и занималась своим делом. Ей немного требовалось. Если бы с Ганиным рядом находилась женщина-домохозяйка, стремящаяся раствориться в быте и неустанно заботящаяся о муже, Ганин давным-давно сошел бы с ума.
Да он и сам сто раз говорил Рите, что она является для него идеальной женщиной.
Ганину мало что было надо. Уж в чем-чем, а в детях он точно никогда не нуждался!
Но тут вдруг неожиданно выяснилось, что Ганин – прекрасный отец. Даже более чем! Появился неизвестно откуда светловолосый мальчик с холодным взглядом серых глаз, и сердце Ганина растаяло.
Рита никак не ожидала этого. Ганин обманул ее.
«Значит, я напрасно избавилась от ребенка? Хотя не факт, что Ганин бы его тоже любил. Мика – уже взрослый мальчик, ему не нужны всякие там «муси-пуси». Он для Ганина – что-то вроде друга, которого у него никогда не было. Преданный ученик, который вечно смотрит в рот. Ганину, как и всякому мужчине, надо было поделиться с кем-то своим опытом – Мика кстати ему подвернулся. А мой ребенок Ганину не нужен... Или нужен?»
Рита уже не вспоминала о том, что прервала беременность еще и из карьерных соображений. Теперь это было неважно. Теперь она сосредоточилась только на том, что Ганин обманул ее. Всем своим поведением на протяжении нескольких лет он убедил ее в том, что не нуждается в детях, а на самом деле...
«Выходит, не так уж хорошо я его знала...» – с горечью заключила она.
Она никогда и ни на что не обижалась, а тут вдруг обиделась.
Вечером того же дня, когда она накричала на Мику, Рита пришла к некоему решению.
– Ганин, нам надо поговорить... – позвала она его.
Ганин с Микой только что откуда-то вернулись. Они теперь всегда и всюду ходили вместе.
– Да, я тебя слушаю.
Он с готовностью пошел за ней. Рита плотно закрыла дверь в своей комнате.
– Ганин, я ухожу от тебя.
– Что? – удивился он.
– Ганин, я так больше не могу.
– Ритка, глупая... – Он обнял ее и посадил к себе на колени. – Куда это ты собралась? Что за капризы! Раньше я за тобой такого не замечал...
– Ты вообще ничего не замечал! – сердито сказала она. – Но я больше не могу находиться здесь.
– Это еще почему?
– Потому что я здесь – чужая, – отчеканила она.
– А говорила, что не ревнуешь, – нахмурился он.
– Ганин... – Она прижала ладони к его щекам. Он смотрел строго и серьезно, и Рита вдруг подумала, что и их ребенок мог быть таким светловолосым и светлоглазым, с таким же серьезным взглядом. И вовсе необязательно мальчик. Девочка тоже. Маленькая белокурая серьезная девочка... – Ганин, я тебя очень люблю. Я даже не подозревала раньше, как я тебя люблю.