Дворец, где разбиваются сердца

Леонтьев Антон Валерьевич

Сильвио прикоснулся к лицу Каролины короткими толстыми пальцами, унизанными перстнями. Она видела перед собой человека, опьяненного собственным величием, человека, ослепленного небывалыми перспективами, человека, находящегося в плену иллюзий. От прежнего Сильвио ничего не осталось, он превратился в безумца, полного честолюбивых и грандиозных идей.

– Ты нужна мне, – прошептал он. – Когда я вступлю в столицу, то не буду провозглашать себя президентом. Что такое выборная власть – болото, кормушка для коррупционеров и прибежище бездарностей! Коста-Бьянке не нужна демократия,

ей нужна монархия!

В его глазах сверкнуло безумие, и Каролину охватил страх. И такому человеку безропотно подчиняются тысячи повстанцев, от его воли зависит судьба всей страны?

– Да, да, монархия! – сказал Сильвио нетерпеливо. – Когда-то наше государство было колонией Испании в ранге вице-королевства, но эти времена безвозвратно канули в прошлое! Я провозглашу Коста-Бьянку империей! Наследной империй! А себя – императором! Соседним государствам придется поделиться территориями, которые когда-то принадлежали нам!

Каролина смотрела на Сильвио, охваченного пламенем честолюбия. Он выкрикнул:

– Но императору нужна императрица, Каролина! И ты подходишь для этой роли! Поэтому я предлагаю тебе стать моей спутницей! Ты родишь наследника, который после моей смерти унаследует империю! О, я стану основателем новой династии, династии Асунсьон, которая будет царить в Коста-Бьянке до крушения мира!

Сильвио словно очнулся, его голос сорвался на высокой ноте, он плотоядно посмотрел на Каролину.

– Ты всегда мне нравилась, – сказал он. – Поэтому если хочешь, чтобы Артуро остался в живых, то тебе придется... Тебе придется стать моей, Каролина!

Каролина была готова к этому. Он хочет, чтобы за жизнь Артуро она заплатила своей честью. Похоже, это единственный ликвидный товар, который есть у нее в наличии. Но если Сильвио думает, что она прельстилась его визионерскими представлениями будущего, то он ошибается. Когда-то гадалка Магдалена предрекла ей, что она станет матерью принца. А как можно стать матерью принца, не будучи самой принцессой? И вот – она в шаге от осуществления этой мечты. Достаточно согласиться, и она превратится в жену Сильвио, а потом станет императрицей Коста-Бьянки.

Но нужно ли ей это? Сильвио отчасти безумен, у него, несомненно, мания величия, которая будет только усугубляться, чем выше он заберется, чем больше побед он одержит. Это все рано или поздно закончится катастрофой!

Сильвио обхватил ее грудь, его толстые пальцы в перстнях полезли Каролине за вырез платья. Он возбужденно провизжал:

– Ах, моя хорошая, ты удостоилась чести стать любовницей самого Сильвио Асунсьона!

Неужели Сильвио в самом деле верит в то, что говорит? Каролина приготовилась к неизбежному. Но в тот момент, когда он уже стаскивал с нее платье, в дверь кабинета постучали. Маршал недовольным голосом крикнул:

– Я занят, черт побери!

– Господин маршал, – раздался голос одного из телохранителей, – граф Михалевский срочно желает видеть вас! Он говорит, что это очень важно!

Сильвио отпустил Каролину и велел ей убраться в смежную комнату. Затем, поправив золоченый мундир, он крикнул:

– Велите графу войти!

Появился Илларион

Михалевский. Он принес извинения за беспокойство, доложил, что только что город атаковали остатки губернаторских войск.

– Мы отбили их атаку, однако они, по всей видимости, желают занять наши рубежи, – сказал граф. – Думаю, надо нанести удар на рассвете и опередить противника.

– Хорошо, – ответил Сильвио. – Я немедленно еду к войскам. Я хочу, чтобы мои подданные видели своего повелителя рядом. Это воодушевит их на подвиги!

Сильвио вышел, Илларион чуть задержался в кабинете и вдруг произнес:

– Выходите, Каролина!

Каролина вздрогнула, откуда он знает, что она здесь? Однако она повиновалась его приказу. Русский граф произнес с улыбкой:

– Мне доложили, что вы отправились к Сильвио. И я прекрасно знал, чем все это закончится. Думаю, вы не по своей воле решили отдаться нашему гениальному маршалу. Ведь дело в Артуро?

– Да, – ответила Каролина. – Благодарю вас, граф, вы пришли вовремя, еще минута, и я бы стала жертвой Сильвио...

– Ах, о его любвеобильности ходят подлинные легенды! Сильвио, без сомнения, выдающаяся личность, поэтому я и примкнул к его войскам, однако в последнее время в его поведении прослеживаются тревожные черты. Он считает себя непобедимым, кроме того, заговаривает об установлении в Коста-Бьянке диктатуры и провозглашении страны империей. Я сам родился в империи, мой отец выступил когда-то на Сенатской площади против абсолютной монархии, но потерпел поражение. Его казнили... И я дал себе зарок, что буду бороться с тиранами. И Сильвио, который до недавнего времени был именно революционером, что и прельщало меня в нем, разительно быстро превращается в политического авантюриста. Он хочет повторить путь Наполеона, однако забывает, чем закончилась судьба этого великого и гордого человека – поражением, позором и смертью в одиночестве.

Голос графа пленил Каролину. Он спас ее во второй раз! Михалевский продолжил:

– Я замолвлю слово за Артуро перед Сильвио. И, думаю, смогу сделать так, чтобы вам не требовалось поступаться своей честью ради помилования мужа вашей сестры.

– Спасибо, граф, – сказала Каролина.

Илларион поклонился в ответ и сказал:

– Вы напоминаете мне мою жену Лизоньку... Ту самую, которая осталась в Петербурге. Увы, но она, как и ваша сестра, безумна. Но я люблю ее и не могу бросить!

Каролина покинула кабинет Сильвио. Она верила графу. От него исходили непонятная энергия и спокойствие, и, кроме того... Кроме того, он был таким привлекательным мужчиной – герой сражений, аристократ, галантный красавец... Но у него есть жена!

Следующим утром Каролина проснулась от барабанной дроби. Лулу, дрожа всем телом, сказала:

– Начинается казнь! И синьор Артуро среди приговоренных!

Каролина выбежала на площадь. Так и есть, на помосте находились те, кого несколькими минутами ранее приговорили к смертной казни за сопротивление военным действиям бунтовщиков. Сильвио, сияющий золотым мундиром, с множеством орденов, возвышался на балконе особняка, наблюдая за происходящим.