Дворец Посейдона
Шрифт:
— Что-нибудь приготовить?
— Я уже сказал Като!
— Боже мой, да разве Като может?
— Я ей все уже сказал.
— Георгий!
— Да?
— Надо будет пригласить Зазу.
— Что-о?
— Хочу, чтобы ты пригласил Зазу.
— Что за новости!
— Вчера меня Лизико попросила…
Эленэ замолчала. Георгий подошел к ней совсем близко. Эленэ обрадовалась, что ей удалось заинтересовать Георгия. Теперь она нарочно молчала.
— Что ты сказала?
Георгий о чем-то думал. Эленэ
— Нив коем случае! — проговорил Георгий!
— Что?
— Чтобы я больше не слышал об этом, понятно?
— Понятно, — ответила испуганная Эленэ, — понятно.
Спиридон у Адама. Адам встречает на станции невесту Учи. Бежан. Лаврентий. Вахо
Шел дождь. У Адама замерзли руки. Он еще немного постоял и посмотрел, как сбрасывали бревна с грузовика, а затем повернулся и ушел. Там, где начинался мост, стояла наскоро сколоченная деревянная сторожка. У будки было одно окно, через которое высовывалась труба. Из трубы уютно струился дым, словно приглашая Адама войти.
Адам как раз собирался немного обогреться, а потом снова вернуться на стройку. Он вошел в сторожку. Здесь никого не было. В раскаленной докрасна печурке потрескивал огонь. В будке стояла железная кровать и один колченогий стул. У кровати стоял перевернутый ящик из-под бутылок. Строителям он заменял стол — на нем были разбросаны головки чеснока и куски хлеба. На кровати валялся бараний тулуп с раскинутыми рукавами. Можно было подумать, что на постели лежит пьяный.
В будке было тепло. Несмотря на щели в стенах и земляной пол, огню все же удалось согреть ее. Адам придвинул стул поближе к печке и сел. Он расстегнул пальто, а вскоре снял его совсем, блаженно прислонился спиной к стене, протянул ноги к самому огню, и его мокрые сапоги начали шипеть, от них пошел пар.
— Едва отогрелся, — проговорил он вслух. От тепла его потянуло ко сну. Это случалось с ним всегда — стоило только согреться; он постоянно недосыпал. Чтобы не задремать, он достал сигарету, щипцами выхватил из огня головешку и прикурил от нее. Он долго смотрел на тлеющие уголья.
«Похоже на сердце, — думал Адам, — ей-богу, похоже на сердце. На маленькое сердце, рассерженное и надутое».
Головешка и впрямь словно пульсировала: то потухала, то разгоралась.
Адам подул на нее — она ярко вспыхнула и заалела.
Он бросил головешку обратно в печку.
Пора уходить. Бревна, наверно, уже разгрузили. Теперь надо проследить, чтобы их уложили. Он всегда так волнуется, как будто без него не сделают.
«Уважаемый Адам, — говорил ему Симон, — авторитет надо беречь!»
«А что такое авторитет? Что вы называете авторитетом?»
«О, авторитет это большое дело, большое!»
Адам попытался встать, но даже и приподняться не сумел, казалось, огонь не отпускал его.
«Еще
Дверь отворилась, и кто-то вошел в будку. Адам даже оборачиваться не стал — был уверен, что это сторож. Но шаги вошедшего ему показались незнакомыми, он обернулся и увидел зубного врача. Решив, что Адам спит, тот застыл на месте, боясь разбудить его. Он пришел сюда, чтобы узнать, где найти Адама, и наткнулся прямо на него.
Появление врача удивило Адама, он встал и пошел ему навстречу.
— Чем могу служить? — Адам предложил гостю единственный стул. Врач сел, опершись на палку с такой силой, что ее острый металлический наконечник вонзился в земляной пол.
— Холодно!
Адам кивнул, не переставая удивляться: что привело сюда этого человека?
Врач снова повторил:
— Холодно.
И Адаму показалось, что он обращается не к нему, а к огню.
Затем врач двумя пальцами извлек из кармана сигарету.
— Есть ли у вас спички, молодой человек?
Адам зажег спичку и почтительно поднес ему, старику даже не пришлось наклоняться. Он прикурил, глубоко затянулся и спустя некоторое время произнес удовлетворенно:
— Так!
— Да-а! — не совсем понимая, о чем речь, подтвердил Адам, чтобы не обидеть гостя.
Зубной врач показался Адаму очень изменившимся. Он как будто еще больше постарел, поседел.
«Болеет, наверно», — подумал Адам.
Старик и впрямь был похож на больного. Или беда какая с ним стряслась, и тает он от нее, как свеча?
«Если он болен, чего на стройку пришел?»
— И дождь заладил — не остановишь!
— Что? — Адам не был уверен, что врач обращался к нему; может, он сам с собой разговаривает?
— Дождь! — сказал старик.
Адам бросил сигарету в печку, тут же достал другую и закурил.
— Лучше бы уж снег пошел, — сказал он больше для того, чтобы проверить — к нему ли в самом деле обращается старик.
— А здесь тепло, — старик сделал неопределенный жест рукой, в которой держал сигарету.
В это время в дверях показалась чья-то голова:
— Адам, слушай, где ты?
— Здесь, а что случилось?
— Бревна под дождем оставлять?
— Сейчас приду.
Голова исчезла.
— Вы уходите?
Нет, нельзя так оставлять старика!
— Подождут, — сказал Адам и присел на кровать.
Старик долго молчал.
Адам терпеливо ждал. Он понял, что зубной врач не хотел его отпускать.
Гость вдруг закашлялся, бросил сигарету, достал из кармана похожий на обрывок афиши большой зеленый платок и прикрыл им рот. Лицо его покраснело, на висках и на лбу выступили и набухли жилы. Адам невольно нагнулся к нему, старик рукой подал ему какой-то знак, Адам его не понял, старик перевел дух и сказал: