Дворецкий слишком много знал
Шрифт:
– Об этом будешь рассказывать, когда станешь молить о пощаде.
Настя фыркнула и принялась выставлять на поднос тарелки. Ей не всегда было понятно поведение Мариши и тем более мужчин. Сама она могла позволить себе такое дурашливое поведение только с Антоном. И то только после того, как они поженились.
– Совсем как дети, – проворчала она, увозя тележку в гостиную.
За большим столом уже занял свою позицию Эрик, рядом пристроился Голубев. Мариша же расположилась на кресле напротив сыщика и
– Кушать подано! – объявила Настя, расставляя тарелки.
– Вот за что я люблю Настюшу, – пропел Эрик, – так это за ее исключительное понимание полезности приема пищи! Ты не жена, а находка, – добавил он, втягивая носом аромат борща.
– Жаль только, что уже занята, – торопливо добавил Голубев и смутился.
– Ты никак не успокоишься? – засмеялся Эрик. – Между прочим, мы с Маришкой подсуетились и практически нашли тебе девушку. Даже двух. Сам выберешь, какая больше понравится.
Голубев вытаращил глаза.
– Ничего себе! Когда успели?
– Пора бы привыкнуть, что я работаю быстро и дела в долгий ящик не откладываю! Ну, об этом потом. Сейчас мы должны определить круг подозреваемых. Давайте разбираться с каждым по порядку.
Мариша уселась поудобнее и во все глаза уставилась на Эрика.
– Итак, подозреваемый номер один. Как ты думаешь, Маришка, кто это?
Девушка пожала плечами.
– Наверное, Хлопков. У него и мотив, и возможность.
– Именно!
– Сергей Александрович совершенно ни при чем, – тут же бросилась в атаку Настя. – Не такой он человек!
– Не такой, говорите? – усмехнулся Голубев. – А у нас есть на него компромат. Как говорится, иголку в стоге сена не утаишь! Вы знаете, что по молодости он был осужден на два года?
– За что? – ошеломленно пробормотала она.
– За попытку убийства. Он чуть не задушил девушку. Конечно, экспертиза признала, что он действовал в состоянии аффекта. Девушка должна была стать его женой, но накануне свадьбы он застал ее в постели со своим другом. Вот и психанул. Правда, друг сумел оторвать его от девицы. Но факт остается фактом.
– Я в это не верю! – прошептала Настя и обхватила себя руками. – А Антон знает?
– Не могу сказать. Лучше спросите у него.
– Вы пока об этом не рассказывайте, хорошо? Мне не хочется расстраивать мужа.
– Если Хлопков окажется невиновным, то мы не будем копаться в этом деле, ну а если он останется единственным подозреваемым, то не обессудьте! – И Голубев развел руками.
– Кто следующий? – Мариша с интересом смотрела на сыщика.
– Дальше идет семейство Зотовых и их молодые люди. Они тоже были заинтересованы в деньгах Артемьева.
– Зотовы? – Настя задумалась. – Не знаю… Мне как-то не верится.
– Верится, не верится… Мы рассматриваем факты, а не на ромашке гадаем.
– Вы
– Да, тот самый сосед. Сироткин.
– Вы узнали, кто он? – заинтересовалась Мариша.
– Пока нет, – покачал головой Голубев. – Весьма загадочная личность. Одно могу сказать наверняка – он точно не инженер по обмену опытом. Мы связались с руководством завода, и нам однозначно ответили, что сейчас у них весь штат сотрудников укомплектован и работники со стороны им не нужны. Даже по обмену опытом.
– Интересно, что привело его в этот поселок? – протянула Мариша.
– Пока это большой вопрос. Кстати, с хозяином дома пока связаться не удалось.
– Итого у нас с вами шесть подозреваемых, – констатировал Эрик. – Хотя я не исключаю того факта, что кого-то мы могли проглядеть. Итак, четверо из нашего списка получали наследство, Хлопков желал сохранить свой банк. Как видите, причины весьма основательные. Вот если бы удалось узнать, что за личность такая Сироткин, возможно, в этом деле было бы больше ясности.
– Да, с этим не поспоришь… – протянула Мариша. – И как мы будем искать преступника? Я так понимаю, ни одной улики у нас нет. Дом Артемьева сгорел, и больше из него ничего не вытянешь. В жилище Зеленского ничего не нашли, кроме тайника. Та же самая картина в коттедже Риммы. Преступник был в перчатках, что немудрено при такой погоде. На улице конец марта, холодно.
– Молодец, Маришка, – восхитился Эрик. – Как здорово все разложила по полочкам. Да, улик почти нет. Значит, будем действовать методом исключения. Я буду приводить доводы, а вы мне возражайте. Согласны?
Мариша кивнула, а Голубев презрительно скривил губы. Очевидно, такие методы работы его не впечатляли.
– Начнем с Сироткина, – произнес сыщик. – Ему было проще всего совершить эти преступления. Он живет в соседнем доме и мог беспрепятственно попасть на территорию Артемьева. Кроме того, его появление на улице не вызвало бы подозрений. А то, что жители поселка не видели его в период совершения преступления, ни о чем не говорит. Та же вездесущая Анна могла заниматься домашними делами, вместо того чтобы смотреть в окно.
– Я считаю, – встряла Мариша, – что Сироткин очень порядочный человек. Он не мог задушить девушку. Я в этом уверена.
– А мне Сироткин кажется идеальным подозреваемым, – сказал Голубев. – Загадочная личность, наличие возможности. Я, пожалуй, поставил бы на него. Вот только мотив пока остается неясным.
– Перейдем к Хлопкову-старшему, – продолжил Эрик. – Он тоже мог совершить эти убийства. Однако этот человек прежде сто раз подумал бы, чем сделать подобное. Мотив должен быть очень веским. Хотя удержание на плаву бизнеса – довод очень и очень весомый. Что скажете?