Дворецкий слишком много знал

Любимова Ксения

– Ну, что, господа хорошие, заждались?

Ответом ему была тишина. Люди со страхом смотрели на пакет в руках сыщика.

– Интересно, что я приволок? – все так же улыбаясь, поинтересовался Эрик. – Что ж, я покажу.

Он аккуратно достал куртку, всю усеянную какими-то бурыми пятнами, и сапоги в таких же разводах. Пакет опустел, но на дне все еще что-то было.

– А напоследок вот! – и Эрик жестом фокусника вытащил увесистую пачку денег.

– Ничего себе! – присвистнул Краснов. – Где вы это взяли? А это что, кровь? – И он указал на пятна.

– Скорее всего. Экспертиза покажет.

– Господа, –

взял слово Голубев, – последний час вы мучились вопросом, кого же из вас узнала соседка. Теперь я вам скажу. Это господин Курицын. В его доме был проведен обыск и найдены эти вещи. Теперь, я надеюсь, ни у кого не возникает сомнений в личности убийцы?

– Да вы что?! В своем уме? – Маргарита вскочила со своего места и набросилась на следователя. – Да Володя весь вечер писал картину!

– И кто это может доказать?

– Какие доказательства! Достаточно его слова!

– А ваш жених, между прочим, говорил также, что он отключал телефон. Однако на телефонной станции сообщили, что он принял один звонок от Зеленского и имел с ним беседу.

– Неправда! – побелевшими губами прошептала Марго.

– Вы хотите сказать, что мы врем? – Эрик прищурился.

– Возможно, вы ошибаетесь! – выкрикнула девушка. – Володя не мог никого убить! Он не такой!

– А давайте спросим вашего жениха. Он уже готов рассказать свою версию произошедшего.

Курицын сидел тихий и абсолютно бесцветный. Куда девались его нарочитая отстраненность и надменность? Губы тряслись, руки были крепко сжаты, глаза широко раскрыты. Ольга и Евгений Краснов отодвинулись от мужчины подальше и с презрением оглядывали его с ног до головы.

– Володя! – Маргарита бросилась к парню. – Скажи, что ты был дома в тот вечер. Не молчи! Почему ты ничего не говоришь?

Курицын торопливо сглотнул и опустил глаза.

– Я был там в тот вечер, – тихо произнес он.

– Что ты такое говоришь! – Марго всплеснула руками.

– Да, я был там, но я никого не убивал, слышите? – Владимир поднял голову и уже с вызовом посмотрел на следователя.

– Говорите, мы вас слушаем, – вкрадчиво произнес Эрик и сел рядом с мужчиной.

– Хорошо, – кивнул тот. – В тот вечер мне действительно позвонил Зеленский. Я еще очень удивился. Мы же практически не общались! Но он стал плести что-то по поводу денег Артемьева и в конце концов сказал, что готов сказать, куда тот спрятал свои деньги, если я приду к нему и отвечу на вопросы.

– Вы не сказали об этом Маргарите?

– Нет, дворецкий просил меня никому об этом не говорить.

– А он не сказал, почему?

– Якобы ему не хотелось втягивать во все это девчонок. Мы договорились, что я приду в десять часов.

– А почему именно в это время?

– Я так понял, что он ждал кого-то еще. Чуть раньше. Так вот, я пришел около десяти, и мы поговорили буквально пару минут. Он сказал, что знает, где находятся деньги, и готов сообщить об этом. Но сначала я должен дать ему гарантии, что ни я, ни Маргарита не желали зла Артемьеву. Меня еще удивила такая формулировка. Откуда вообще у него взялись такие мысли? Конечно же, ни я, ни Марго не хотели ничего плохого для Анатолия Петровича. Марго очень любила дядю. В общем, Зеленский велел мне прийти около полуночи, когда

он сделает свои выводы, и либо отдаст мне деньги, либо нет. Ну, я развернулся и ушел.

– И ничего не сказали Маргарите?

– Нет, я подумал, что пока нет ничего конкретного, не стоит ее волновать.

– Значит, именно вас видела Анна в тот вечер?

– Да, меня. Но когда я уходил от Зеленского, тот был еще жив.

– А откуда кровь на вашей одежде?

– Я вернулся к нему через два часа, как мы и договаривались. Света в доме не было, и мне пришлось пробираться на ощупь. Я несколько раз крикнул Зеленскому, чтобы он отозвался, но так ничего и не услышал в ответ. В комнате я стал обшаривать предметы руками и наткнулся на что-то мягкое. В это время из-за туч вышла луна, и я увидел его… – Курицын сглотнул. – Вся голова у Зеленского была разбита, а вокруг была кровь! Я чуть с ума не сошел! Бросился бежать что было мочи. А когда добрался до дома, сбросил с себя одежду и засунул ее под ванну. Там она и осталась.

– С этим понятно. А где вы взяли деньги? Только не говорите, что нашли!

– Я не знаю. – Он растерянно оглядел присутствующих. – Правда, не знаю! У меня их никогда не было.

Эрик долго сверлил Курицына глазами. Голубев тоже что-то обдумывал. В кабинете царила небывалая тишина.

– Вы мне верите? – наконец спросил мужчина. – Я сказал вам чистую правду.

– И хотелось бы поверить, – ответил Голубев, – да не получается. Вас узнала соседка, под вашей ванной обнаружены деньги и окровавленная одежда… Как прикажете это понимать?

– Я не отрицаю, что был там и одежду засунул под ванну, но я не убивал!

Мариша смотрела на Курицына, а в душе у нее бушевали самые разные чувства. Все сложилось, картинка была полной и завершенной, но Мариша не могла поверить, что Курицын убийца. Не могла, и все!

Голубев бросил взгляд на Эрика.

– Можем заканчивать?

– Пожалуй, да, – задумчиво ответил сыщик. – Все это дело и так уже затянулось.

– Значит, мы свободны? – почти весело спросила Ольга.

– Свободны, но не все. Я попрошу задержаться вас, господин Краснов.

– Меня, но почему? Я рассказал все, что знал.

– Боюсь, что не все. Кое-что вы все-таки утаили.

– А это не может подождать до завтра? Я устал и хочу спать.

– Не может. Тем более этой ночью спать вам придется в камере.

– Что вы такое говорите? – Голос Краснова стал жестким, почти металлическим. – Почему я должен слушать этот бред?

– Потому что это вы убили Зеленского и Римму Соколову, а также подстроили взрыв в доме Артемьева.

Глава 20

В кабинете воцарилась звенящая тишина. Люди, которые уже встали с мест и направились к дверям, остановились и замерли. Мариша растерянно переводила взгляд с одного на другого. Новость обрушилась на всех настолько быстро, что ее даже не успели осознать. Первой очнулась Ольга.

– Вы с ума сошли? – зашипела она. – Или у вас мозги от переутомления заклинило? При чем здесь Женя? Мы вообще были в клубе, когда был убит дворецкий.

– Эрик, и в самом деле, может, вы объясните, в чем дело? – вклинился Голубев. – Краснов не мог совершить этого преступления.