Двойная игра
Шрифт:
— Так было только вначале, — признала она. — И только потому, что я невольно подслушала твой разговор с Лайонелом Ньюменом. Ты говорил, что уедешь сразу, едва я переступлю порог издательства. Некогда я узнала тебя ближе, то поняла, что никто не сможет управлять «Барлоу» лучше, чем ты, и решила полностью передать тебе руководство фирмой.
— В самом деле? — саркастически усмехнулся Майлз. — Полагаю, у тебя была веская причина держать меня в неведении. Или эта игра доставляла тебе удовольствие?
— Удовольствием тут и не пахнет, а причина была, и достаточно
— А пока решила развлечься и притворилась, что влюблена в меня?
— Я не притворялась! — воскликнула Кэсси. — Я…
— Хватит! Ты просто-напросто хладнокровная, хитрая стерва! Решила со скуки найти себе новую игрушку в виде издательства «Барлоу». А я был, так сказать, пикантной приправой!
— Ты ошибаешься! Этого я хотела меньше всего! Потому и старалась держаться от тебя на расстоянии. Но ничего у меня не вышло. Я полюбила тебя, полюбила против своего желания. Вот еще одна причина, почему я не призналась тебе во всем раньше. Я надеялась… ждала, что ты почувствуешь ко мне то же, что я чувствую к тебе.
— Что же это за любовь, которая строится на обмане? — презрительно усмехнулся Майлз. — Господи, как вспомню все эти разговоры об истинно человеческих взаимоотношениях… меня просто тошнит!
— Я действительно хотела сказать тебе правду, — не отступала Кэсси, но боялась, что ты уйдешь из издательства.
— И была права. Потому что именно это я и собираюсь теперь сделать! Он взял пиджак и направился к двери.
— Майлз! — крикнула Кэсси и, обернув себя простыней, соскочила с кровати и побежала за ним. — Майлз, прошу тебя, не уходи. Мы должны поговорить!
— Нет. — Он решительно отстранил ее. — Все разговоры кончены. С этой минуты у меня нет никаких дел ни с тобой, ни с «Барлоу». Ищи себе в партнеры другого глупца. С твоим роскошным телом это будет нетрудно.
Его слова больно ранили ее, но, зная, что Майлз испытывает не меньшую боль, Кэсси простила его.
— Я люблю тебя, Майлз. Прошу, поверь мне. Я жалею о том, что сделала, но пойми, я…
— Нет. Этого я понять не смогу, — перебил Майлз, и в его голосе внезапно послышалась усталость. — Ты как маленький ребенок, Кэсси. Тебе кажется, что, сказав «простите, я больше не буду», можно все уладить. Но так не бывает. Я в свое время имел несчастье знать холодных, расчетливых женщин, но им до тебя далеко! — Внезапно он взял ее за подбородок и вынудил посмотреть себе в глаза. — Как ты себя чувствуешь теперь, когда я наконец разгадал твою игру в мисс Чистоту и Невинность, а, Кэсси? Раскусил весь этот твой сценарий о «настоящей любви» и не дал себя одурачить? Кэсси внезапно побледнела как мел, она была на грани обморока.
— Это… это была не игра, — еле слышно сказала она.
— Зато для меня только игра! — Его пальцы еще крепче
Он грубо оттолкнул ее, и Кэсси больно ударилась о стену. Но эта боль была пустяком по сравнению с той, что тисками сжала ее сердце.
— Убирайся! — глухо сказала она. — Я не хочу тебя больше видеть! Никогда!
— С удовольствием выполню это желание. — На его лице появилась улыбка. — Разрыв контракта со мной обойдется вам недешево, мисс Эллиот. Но ведь у вас достаточно денег, так что беда невелика.
Открыв дверь, он переступил было порог, но затем повернулся и сунул Кэсси в руку ее подарок — черную книжку из крокодиловой кожи.
— Оставь себе, — сухо бросил он. — Моя мать учила меня никогда не принимать подарков от чужих женщин, тем более от таких, как ты!
С этими словами он ушел — в будущее, где для нее уже нет места.
Глава 17
Минуло несколько недель, а Кэсси никак не могла оправиться от страшного удара, который вдребезги разбил ее мечты о будущей семейной жизни с Майлзом. Случившееся походило на кошмарный сон, но, к сожалению, это был сон наяву, и от него не было спасения.
Она и помыслить не могла, что он окажется настолько черствым и совершенно не захочет ее понять. Кэсси ожидала вспышки яростного гнева, однако надеялась, что в конце концов Майлз увидит и комизм всего этого притворства, особенно когда узнает, что оно вызвано его нетерпимым отношением к тогда еще незнакомой ему Кэтрин Барлоу.
Через два часа после ужасной сцены в спальне Кэсси уже летела в Нью-Йорк — повидать родителей и рассказать им о происшедшем. Она не собиралась посвящать их во все до конца и из чувства самосохранения опустила подробности того, как ловко Майлзу удалось соблазнить ее, но сообщила, что он больше не руководит «Барлоу» и ей придется на время остаться в Англии и взять на себя издательские дела.
Из Нью-Йорка она возвратилась в Лондон и имела очень тягостный разговор с Лайонелом Ньюменом, который, хотя и не стал напоминать, что предупреждал ее о подобном исходе, все-таки воздержался от бесполезных утешений.
— По моему мнению, Майлз никогда не вернется в «Барлоу», какие бы условия вы ему ни предложили.
— И все же я хочу, чтобы вы послали ему текст составленного вами контракта, — настаивала Кэсси. — Можете также сказать Майлзу, что я предлагаю ему полностью выкупить принадлежащие мне акции компании.
— Вы не должны это делать! — воскликнул юрист. — Ваш покойный отец никогда бы…
— Мой покойный отец за всю свою жизнь ни разу не поинтересовался мною, и его наследство не принесло мне ничего, кроме боли, — сказала Кэсси. — Я говорю совершенно серьезно, Лайонел. Если Майлз захочет выкупить мои акции, я не возражаю.