Двойная игра
Шрифт:
Кто меня дернул вообще встревать в их спор?
– Папа фанат хоккея, – натягиваю фальшивую улыбку. – Был, – добавляю тихо.
Все садятся на свои места, и первые минут десять я все еще испытываю дискомфорт из-за того, что чуть не спалилась. Когда мне удается расслабиться и отвлечься, Дашка задает вопрос:
– Так что это за иностранный фрукт твой Генри?
Отрываю взгляд от тарелки и встречаюсь с прищуренными зелеными глазами. Челюсть Миши плотно сжата, и на ней играют желваки. Сначала мне кажется, что
С чего бы ему меня ревновать?
Несколько раз моргаю, избавляясь от назойливых мыслей.
– Учти, что мы с девочками ждем все подробности, – не унимается подруга.
Поворачиваюсь в сторону сестер, которые оживленно кивают, жуя обед.
Михаил
Нанизав на вилку овощи, засовываю ее в рот, чтобы ничего не ляпнуть.
Я никогда не был собственником, но мысль о том, как иностранец прикасается к ведьме, заставляет мою кровь закипать.
Может, я просто перегрелся на солнце и плохо соображаю?
– Ну, он англичанин. Часто бывает в России по работе, но в этот раз решил провести здесь отпуск. Ему тридцать два года…
– Не староват для тебя? – перебиваю Машку, так и не сдержавшись. – Тебе сколько? Двадцать?
– Девятнадцать, – передразнивает она меня, прищурившись. – Ты как будто моложе.
– Вообще-то, моложе, ведьма. В отличие от твоего нового знакомого, мне только двадцать три года.
– Как мило, – продолжает она едким тоном. – Только я люблю постарше.
– А, ты придерживаешься правила: «Чем морщинистей изюм, тем он вкуснее».
Вижу, как в ее глазах вспыхивает плохо скрываемая ярость.
Будь у нее волшебная палочка, она бы точно ткнула в меня ею.
Ведьма делает глубокий вдох, заправляет прядь волос за ухо и натягивает улыбку.
– А еще опытнее.
Она поводит бровью, намекая, что выиграла этот раунд, и отворачивается.
– Так вот, – обращается Маша к подругам, – он пригласил меня на свидание и сказал, что покатает на гидрофлайте.
Стиснув зубы, опускаю голову. Слушать рассказы про тридцатидвухлетнего мужика – самый первый пункт в моем списке «антихотелок».
До конца обеда девчонки не умолкают. Мы же с парнями лишь пару раз обмениваемся фразами.
Доев порцию, не задерживаясь на кухне, ухожу в комнату. Развалившись на кровати и, положив руки за голову, пялюсь в потолок.
Раздраженно дергаю ногой, пытаясь понять, что рыжей могло понравиться в этом Генри. Воспоминания о том, как она его нахваливала, сворачиваются в моем желудке, словно испортившееся молоко.
– Машка ушла готовиться к свиданию, – голос Леона рассекает мысли.
– И?
– Просто держу тебя в курсе.
Возникает дикое желание, подобно зуду под кожей, запереть ее в комнате и никуда не выпускать.
–
– Откуда? Я на втором этаже даже не был.
– Я так понимаю, ты не собираешься ничего предпринимать.
Кидаю на него пристальный взгляд, и он поднимает ладони.
– Пойдешь в басике купаться?
– Нет.
Оставшись один, кладу на лицо руку, согнутую в локте. В голове всплывает знакомство с ведьмой, а на губах, против воли, растягивается идиотская улыбка.
Спустя время, решив присоединиться к ребятам возле бассейна, выхожу из спальни. В гостиной, меряя помещение большими шагами, рыжая ходит из одного конца комнаты в другой. Складываю руки на груди и опираюсь бедром о спинку дивана, разглядывая ее. Волосы собраны в высокий хвост, губы намазаны какой-то блестящей херней, а легкое платье в цветочек слишком соблазнительно сидит на ее фигуре и демонстрирует восхитительные ноги.
Я сказал «восхитительные»?
По-моему, мне нужно проветриться. Не могу я в здравом уме который час думать о Машке.
В этот момент она останавливается напротив меня и, прищурившись, тычет пальцем в грудь.
– Если ты пришел испортить мне настроение, то зря стараешься.
– Что, любовничка своего ждешь?
Ухмыляюсь, заметив растерянность на ее лице.
– Фу, что за выражения? Ты словно из леса вышел.
– Хм, из леса, значит…
Выпрямляюсь в полный рост и сокращаю расстояние между нами. Округлив изумрудные глаза, ведьма отстраняется. Каждый мой шаг вперед сопровождается ее шагом назад. Эта игра длится до тех пор, пока она не натыкается спиной в стену.
Упираюсь руками с двух сторон, не давая бестии сбежать от меня, и нависаю над ней. Рыжей приходится откинуть голову, чтобы смотреть мне в глаза.
Ее грудь часто поднимается и опускается, касаясь меня. От такой запредельной близости в ушах начинает звенеть, а низ живота наливается тяжестью.
– Чернов, ты что делаешь? – неестественно тихим голосом задает вопрос Маша.
Уголок губ приподнимается в полуулыбке. Наклоняюсь ближе, вдыхая вишневый аромат, и провожу носом по тонкой шее. Приходится собрать все самообладание, чтобы не коснуться нежной кожи губами.
– Как что? Я же из леса, вот и научи меня хорошим манерам и правильной речи.
Замерев, девчонка таращится на меня большими как блюдца глазами. Ее учащенное дыхание щекочет кожу. Приближаюсь к пухлым губам. Как только она их приоткрывает, резко вдыхая, делаю шаг назад и начинаю громко смеяться.
В полной растерянности Машка хлопает ресницами, продолжая стоять на месте.
– Ведьма, да ты уже даже про своего англичанина забыла! Стоишь тут, слова вымолвить не можешь!
Она сводит брови у переносицы, подходит и стукает меня по груди ладошкой.