Двойная наживка

Хайасен Карл

– Итак, сто двадцать пять телестанций к ста восемнадцати, – заметил преподобный Чарльз Уиб. – Слишком близко, чтобы успокаиваться.

– Но некоторые у нас совпадают, – заметил Локхарт. – Мобил, Галфпорт и Форт Уорт.

Уиб кивнул.

– Литл Рок тоже, – сказал он.

Это были кабельные системы, передававшие обе программы о рыбной ловле; немногие могут передавать больше одной.

– Кажется, я забыл тебе сказать, – заметил Уиб, – ты потерял обеденное время в Литл Роке. Они перекинули тебя на воскресное утро после передачи «Кегли Озарка».

Локхарт

застонал. Передача Сперлинга шла сразу после бейсбольного матча Ройалс из Канзас Сити. Это было нечестно.

– Ты видишь, что происходит, – мрачно сказал преподобный.

– Но ведь передача идет хорошо. Вы видели программу с озера Джэксон?

– Камера дрожала, – насмешливо улыбнулся Уиб. – Как будто твой ас-оператор был в белой горячке.

– Мы лезем из кожи вон, – пробормотал рыболов, – за жалкие тысячу долларов за серию.

Это был бюджет «Рыбной лихорадки», не считая жалования Дики Локхарта. Денег на разъезды было так мало, что Локхарт ездил на трейлере, чтобы экономить на мотелях.

– Твоему шоу нужна хорошая встряска, – сказал Уиб.

– На озере Джэксон я поймал трех десятифунтовых! – У Сперлинга новая песня-вступление, – продолжал Уиб. – Играют банджо. Мак Дэвис поет. Ты слышал?

Локхарт покачал головой. Он не часто спорил с боссом, но иногда гордость брала верх. Он спросил Чарльза Уиба:

– Вы видели последний РГО?

Публикуемый в журнале «Гроза окуней» Рейтинг Грозы Окуней (РГО) определял лучших рыболовов страны. Для рыбной ловли РГО это то же, что рейтинг Нильсена для телевизионных сетей.

– Вы заметили, кто первый? – спросил Дики Локхарт опять.

– Да, – Уиб снял свои кроссовки с кофейного столика и выпрямился.

– Это тоже чертовски хорошая вещь, потому что единственное, что сейчас работает на нас – это твое имя, Дики. Ты победитель, а зрителям нравятся победители. Конечно, я вижу, где выигрывает турниры мистер Сперлинг – в Среднем Теннесси.

– В низших лигах, преподобный Уиб. Я обставил его в «Атланта Классик». Он был всего лишь восьмым...

Уиб поднялся и разгладил складки на своем дорогом спортивном костюме. И снова сел.

– Как я уже сказал, мы очень довольны, что ты наверху. Я просто не могу видеть, как ты скользишь вниз. Вот и все. Так случается, когда ты неосторожен. Случается в бизнесе, случается в рыбной ловле. Это одно и то же.

Уиб открыл корзину с фруктами и бросил Локхарту яблоко.

Локхарту захотелось сказать Уибу, что его спортивный костюм похож на пижаму.

Преподобный Чарльз Уиб сказал:

– Это главное, Дики. Если ты не побеждаешь, ты оказываешься на обочине.

Он снял очки.

– Я действительно надеюсь, что ты будешь продолжать выигрывать. Я тебе настоятельно советую это.

Конечно, в этом вопросе Дики Локхарт был гораздо лучше осведомлен, чем Уиб.

5

Декер просигналил дважды, подъезжая к хижине Скинка. Короткими, вежливыми гудками. Последним делом было для него застать врасплох человека, которому приспичило пострелять.

Хижина стояла,

накренившись, это состояние было хроническим и, казалось, что хороший порыв ветра может сделать ее плоской. Не было слышно ничего, кроме гудения мух. Декер засунул руки в карманы и пошел к озеру. Поперек озера в нескольких сотнях ярдов дрейфовала обтекаемая лодка, а в ней было двое рыболовов, колдовавших над леской. Каждый раз, когда один из них забрасывал наживку, блестящая нить до того, как опуститься на поверхность, описывала тонкую, как паутинка, дугу над водой. Крапчатая, как малина, рыбацкая лодка блестела над полуденным солнцем. Декер даже не потрудился покричать. Если бы Скинк рыбачил, он был бы один. И никогда не вышел бы в такой лодке, как эта.

Декер потащился назад к хижине и сел на крыльце. Несколькими секундами позже он услышал скрип над головой, и Скинк спрыгнул со старой сосны.

Он поднялся с земли и сказал:

– Я перестаю тебя презирать.

– Приятно слышать, – сказал Декер.

– Ты не вошел внутрь.

– Это не мой дом, – ответил Декер.

– Точно, – проворчал Скинк, взбираясь на крыльцо. – Но некоторые бы вошли.

Дневное освещение ничего не добавило и не определило во внешности Скинка. Сегодня, чтобы скрыть усталость, он надел солнцезащитные очки и купальную шапочку в цветочек, из-под которой выбивалась длинная косица серебристо-седых волос. Он налил кофе Декеру, но не себе.

– У меня на ленч свежий кролик, – сказал Скинк.

– Нет, спасибо.

– Я сказал свежий.

– Я уже поел, – ответил Декер, но его голос прозвучал неубедительно.

– Как прошли похороны?

Декер пожал плечами.

– Ты знал Роберта Клинча?

– Я знаю их всех, – сказал Скинк.

– Лэни Голт?

– Ее брат большая шишка, и он нанял тебя.

– Верно, – Декер испытал облегчение, когда Отт сказал ему, что Деннис Голт брат Лэни. Если бы он оказался ее мужем, это известие было бы ему неприятно.

Декер сказал:

– Мисс Голт считает, что в том, как умер Бобби Клинч, было что-то странное.

Скинк сидел на корточках, разжигая огонь. Он ответил не сразу. Когда растопка загорелась, он сказал:

– Трудно найти целого кролика. Обычно они оказываются раздавленными, так что почти не остается этого чертовою мяса. Самые лучшие те, которых едва задело и отбросило на обочину дороги. Вот по этому едва ли скажешь, что его раздавило. Мясо превосходное. С таким же успехом он мог умереть от кроличьего сердечного приступа.

Скинк пристраивал куски на сковороде.

– Я попробую кусочек-другой, – сказал Декер, сдаваясь.

Только тогда Скинк улыбнулся. Это была одна из самых невероятных улыбок, какие только Декеру приходилось видеть, потому что у Скинка были прекрасные зубы. Прямые, без единого изъяна, с ослепительно белой эмалью, с какими, кажется, никто и не рождается. Нечто подобное можно было увидеть разве что по телевизору.

Декер не был уверен, следует ли ему успокоиться или, наоборот, насторожиться. Он все еще раздумывал об этих зубах, когда Скинк сказал: