Двойная взлётная
Шрифт:
Абсурд, но все могут повернуть именно так. Сначала свидетель, потом соучастница, тут уж как кому захочется.
— Те, кого вы так выгораживаете, занимаются отмыванием денег для тех, кто зарабатывает их на торговле наркотиками, содержании притонов, игорных заведений и даже торговле живым товаром и оружием, — Рогозин говорил громко, его слова эхом отражались о голые стены комнаты. — Эта парочка — Громов и Шульгин, где первый у них в роли связного, отвечающего за безопасность и надежность, а второй — мозг предприятия, именно по его выстроенным схемам идет отмыв денег и перевод их в легально
Не скажу, что для меня все услышанное стало большим откровением, но впечатлило. Я могу связать слова схема, прачечная и безнал вместе. Но это не мое дело, я, как те три обезьянки, ничего не вижу, не слышу, а теперь и говорить страшно.
— Какое ко всему этому имею отношение я? Я понимаю, это ваша задача — ловить преступников, так вот ловите. На Сахалине ко мне приставал один дядечка, коллега ваш, я думаю, расспрашивал.
Устала, вот реально сил больше нет находиться здесь, слушать майора и отвечать на его бессмысленные вопросы.
— Кто такой?
— Я не знаю, не представился. Бубнил только так же, как и вы, мол, я разговариваю по душам. А вот не надо ко мне лезть с такими разговорами, не люблю я их. И не люблю, когда меня вот прессуют и задерживают без всяких оснований. Я могу прикинуться дурой, но я далеко не такая.
— Я начинаю вами восхищаться, Кристина Сергеевна, и вашей выдержкой. Это пойдет в качестве основания для задержания?
На столе передо мной появляется та самая бархатная черная коробочка, мозг начинает лихорадочно соображать и искать лучший вариант ответа на вопрос, который сейчас последует.
— Откуда у вас в сумке бриллианты на семь миллионов рублей?
Вот именно на этот вопрос. Семь? Думала, шесть миллионов. Что отвечать? Идти в глухую несознанку? Или так и сказать, мол, так и так, дала пару раз двум мужикам, кому айфоны дарят, мне вот бриллианты.
Не смешно.
— Впервые вижу.
— Но ведь она была у вас в сумке.
— Не знаю, вы могли подбросить все что угодно, три килограмма гашиша или оружие, из которого совершили убийство. Это не мое.
Рогозин противно усмехнулся, а меня передернуло от его взгляда. Он не сулил ничего хорошего, словно говорил: «Да, девочка, мы с тобой еще увидимся, и ты будешь петь соловьем и умываться слезами, сидя на этом месте, рассказывая нам все в мельчайших подробностях. Как Шульгин накидывал Геннадию схему, как ты отсасывала им и подмахивала».
— Кристина Сергеевна, у меня для вас есть прекрасное предложение.
— Замуж не пойду, была уже.
— Мне нравится ваше чувство юмора, хотя на зоне не особо любят таких дерзких юмористок.
— Какая есть. И не надо меня запугивать.
— Вы наверняка еще увидитесь с нашей «сладкой парочкой», такую красивую девушку грех отпускать, — майор кивнул в сторону фото. — И нам будет очень интересно знать, чем они занимаются, куда собираются, с кем встречаются.
Майор изобразил подобие улыбки, комплименты о моей красоте мне не понравился, а вот предложение работать в роли шпионки удивило.
— Вы предлагаете мне стучать?
— Как грубо. Не стучать, а делиться информацией.
— Это
— Это предложение, а взамен вас допускают к полетам, не досаждает начальник, бывший муж, семья живет как жила.
Опустив голову смотрю в пол. Погано все. Такое чувство, что я с глубокого похмелья и я словила белку. Бред, да и перспективы хреновые. Эти дяденьки на самом деле могут укатать мою жизнь тяжелым катком в горячий асфальт. Я лишусь единственной работы, которая мне на самом деле нравится, я хочу двигаться дальше, хочу расти.
А если рассказать все Громову и Шульгину? Представляю, как они дружно начнут ржать как кони и предлагать не воспринимать все угрозы так близко. Я ведь прекрасно понимаю, мужики приходят и уходят, а мне придется жить дальше. А они уйдут я уверена.
— Я подумаю, — смотрю в лицо Рогозина, а тот словно и не ждал другого ответа.
— Можете идти, — толкает в мою сторону коробку, лишь смотрю на нее, но не трогаю.
Вот так все просто? Я могу идти?
Поднимаюсь, выйдя из кабинета, попадаю в другой, почти такой же, но больше по размеру. Мои чемодан и сумка стоят в углу. Быстро выхожу и отсюда, длинный коридор с одной лампой, меня морозит так, что зуб на зуб не попадает. Мне угрожают, ставят условия, что дальше? Запрут в комнате, начнут пытать?
Суки долбаные.
Все!
Останавливаюсь у выхода, вертушка, за стеклом охранник, на стенах стенды с кучей бумажек, все безликое и серое, как и обитатели этого учреждения. Хочу переобуть туфли, снять форменный костюм, оказаться в любимых растянутых спортивных штанах на своем диване и не видеть и не слышать никого как можно дольше.
Под удивленный взгляд дежурного, раскрыв чемодан, прямо в коридоре снимаю юбку, натягивая джинсы, блузка с пиджаком летят туда же, футболка, теплый кардиган, кроссовки. На телефоне десять процентов заряда и пятнадцать пропущенных от тех, кем так интересуются Главное Управление МВД и Отдел экономической безопасности. Сообщения считать не стала.
В жопу вас всех.
— Скажите адрес.
Дежурный не понимает.
— Такси вызвать хочу, адрес назовите.
После трехминутного выяснения адреса наконец вызываю такси, не могу находиться здесь и минуты, выхожу на улицу.
Отхожу как можно дальше от этого места, бодро шагая по тротуару, качу чемодан. Прохладно, кутаюсь в кардиган, но так хорошо в кроссовках, еще бы покурить и выпить, чтоб отпустило. На улице не так и пусто, яркие фонари, на остановке молодежь пьет пиво. Завидую их беззаботности, вот бы также, но так не получится.
Снова звонит телефон, не отвечаю, не хочу слышать Громова. И почему ему не спится? Может, сели бы с другом, пару схем еще придумали или бабу какую трахнули.
Понимаю, что злюсь сама на себя. На свою хреновую жизнь, которая, я считала, что совсем немного, и станет вполне сносной. Да ничего бы не изменилось после моего грехопадения в «Сайгоне», не было бы лишь бриллиантов и двух шикарных мужиков, а еще фантастического секса и моих эмоций.
А еще мужчин в одинаковых костюмах, предложения делиться информацией. А все ради чего? Очередной звезды на их погонах, за раскрытое дело по отмыванию денег.