Двойная жизнь Розмари
Шрифт:
— У меня? — удивился следователь.
— Ты в последнее время с ней больше общался.
— Не знаю. Возможно, тот врач… Артур, кажется? Или Гвендолин?
— Кстати, вот последнее вполне возможно, — наследник разблокировал мобильный.
Но целительница ничего об исчезнувшей подруге не знала. Зато не успокоилась, пока не вытянула из родственника всю историю. Узнав про два портала без линии, пришла в ужас. Когда же Леонард поинтересовался её мнением о возможном состоянии Мари, вздохнула:
— После такого выгорают. Без вариантов.
— Совсем?
— Практически. Исключения крайне
— Проклятье!
— Ничего не поделаешь. Единственное, что ты теперь можешь для неё сделать, это поскорее найти. Пока она не натворила глупостей.
— Надеюсь, что ты ошибаешься.
— Я тоже, — ещё тяжелее вздохнула Гвендолин. — Свяжусь с тобой, если что-нибудь узнаю.
Отложив в сторону телефон, мужчина выругался.
— Может ещё и обошлось, — попытался успокоить его Герберт. — У неё ведь была ещё и сила Герт.
— Гвен в курсе этого. Если она говорит, что шансов нет, значит это так. — Закрыв глаза, мужчина снова попытался настроиться на Мари. Но отрешиться не получалось. — Может быть, можно как-то отследить её мобильный?
— И ты туда же? — устало возмутился следователь. — Думаешь, я бы не воспользовался этим способом, если б мог? Ещё там? Вместо того чтобы пытаться найти хотя бы какой-то след? Я думал, уж ты-то в курсе, что мобильные магов отследить так легко как обычные невозможно! Артефактная начинка не позволит. В лучшем случае получишь только данные о вышке, с которой идёт сигнал, а это с современными маготехнологичными вышками разброс в три-четыре десятка километров. Для города вроде этого, весь город. А за городом может не быть покрытия. И это при том, что быстро получить данные от оператора почти невозможно, запросы они обрабатывают по несколько дней. Плюс ещё полдня на то, чтобы запрос согласовать в департаменте.
— Не знал, что это так сложно.
— С людьми или хотя бы не артефактными мобильными несложно. Сложно именно с магами. Добавим сюда, что нет никаких гарантий, что он включен и у неё с собой.
— Но подать-то этот запрос ты можешь?
— Так рано нет. Должны пройти сутки с исчезновения.
— Черт бы побрал все эти ограничения! — не сдержался наследник клана.
Но следователь только со вздохом кивнул. Ему эти ограничения тоже работу серьёзно осложняли.
— Значит, будем искать другими способами.
Снова закрыть глаза Леонарду не дал звонок собственного мобильного. Безумная надежда на то, что кузина всё-таки вышла на связь или хотя бы добралась до резиденции, разбилась о реальность: начальник охраны звонил, чтобы сообщить, что проснулась Мила.
— Мне нужно в клан, — поднялся наследник. — Ты со мной?
— Нет. Вряд ли девочка расскажет что-то полезное. Так что я лучше попробую найти Мари.
Добираться до жилья Жозефины на общественном транспорте оказалось не так просто и быстро, как на машине, даже несмотря на выходной, а может как раз из-за него: в нужном направлении ходили только пригородные автобусы, маршрут которых лежал в стороне и от его дома, и от работы.
— Как она? — с порога спросил Крис.
— Так себе. Зовёт кого-то, что-то бормочет, но в себя не приходит, — вздохнула женщина, под глазами
— А магия? — Женщина покачала головой. Ни восстанавливающие, ни антидот к блокиратору, нашедшийся в аптечке Мари вместе с самим блокиратором в ходе сборов, не помогали. Волосы оставались тёмными. В глазах тоже не было ни искорки.
— Паршиво.
В выделенной девушке комнате царил полумрак. Бледная и выглядящая откровенно больной Мари тяжело дышала, что-то бормотала, кого-то звала. Присев рядом, практикант надел ей на палец прибор и, получив результат, нахмурился.
— Что там? — Жозефина подалась вперед. — Странно. Померяй давление. Я пару часов назад меряла, конечно, но мало ли.
— Это и хочу, — высокий пульс подопечной Крису тоже не нравился.
Давление было в норме. А вот сердце продолжало частить. И в сочетании с так и не проявившей себя магией это было скверным признаком. Жозефина встретилась взглядом с учеником и нашла в его глазах понимание. Да, они не были магами, но последствия для мага выжженного резерва знали. В этом контексте «совсем нет» из уст Мари не означало для неё ничего хорошего.
— Ей нужен целитель.
Юноша кивнул и пообещал:
— Узнаю, как с ней связаться. Но вряд ли это будет просто.
— Может быть, всё-таки позвонить тому следователю? — вновь озвучила женщина уже звучавшее предложение.
— Пока мы не знаем, что именно произошло, мне кажется не стоит. Доверяй она ему, Мари бы сама позвонила ему, а не мне. Или хотя бы сказала нам, чтобы позвонили мы.
Признав его правоту, преподавательница взяла у Криса очередной пакет с восстанавливающими и сама поставила капельницу. Отрегулировала её, поправила одеяло и указала гостю в сторону кухни.
— Надеюсь, она нормально воспримет то, что осталась без магии, — грея руки о кружку с обжигающе горячим чаем, вздохнула женщина.
— В отличие от большинства магов, у неё хотя бы есть человеческая специальность.
— Ей только так не говори. Это будет скверным утешением, уж поверь. Мари любит свою силу не меньше других магов. — Помолчав, патологоанатом продолжила: — Я видела, как она колдует. У неё даже выражение лица меняется. — Повторила: — Мари любит свою силу.
— Но не настолько, чтобы не использовать блокиратор во время учебы. — В ответ на вопросительный взгляд, пояснил: — Я как-то застал её с капельницами антидота. Она была на первом курсе, и у неё никак не получалось поставить капельницу себе. Пришлось помочь. Так мы и познакомились.
— Как я поняла, это была необходимость, а не прихоть.
— Я никогда не спрашивал о мотивах. Кстати, а как поняли, что она маг, вы?
— А она тебе не говорила? — удивилась Жозефина. Он покачал головой. — Догадалась, когда как-то она слишком увлеклась рассуждениями о том, как лучше сохранить кровь для алхимиков. Но вообще-то подозревала и раньше. Маги всё-таки ведут себя несколько иначе, чем обычные люди. Более… раскованно, что ли? Там где обычный студент промолчит, они выскажут мнение, где он постесняется навязываться без приглашения, они на первом курсе подойдут и попросятся в анатомичку, чтобы набраться опыта. Они ставят цель и к ней идут, причём так, словно уверены в том, что могут всё.