Двойник

Горшков Валерий Сергеевич

– Чего-то похожего я и ожидал, – немного помолчав, сказал Корнач. – Но в любом случае у милиции еще остались темы, на которые она была бы не прочь побеседовать с этим бесстрашным Сан Санычем. Боевая граната, чек на огромную сумму, заделанная под броневик Джеймса Бонда машина, материальный ущерб, причиненный киоску, да и по поводу застреленного в парке скота придется давать подробные объяснения под протокол. Скучать он в больнице не будет, однозначно, да и лицензии может лишиться за такие фокусы. Ты еще не передумал заниматься им. Костя? Есть дела поважнее…

Логинов понял, что это приказ. Обжалованию не подлежащий.

– Хотелось

бы все-таки снять отпечатки пальцев…

– Между прочим, если выяснится, что убитый им Яблонский на самом деле тот самый ублюдок, которого разыскивают уже третий год и из-за которого едва не подвели под «вышку» невиновного мужика, я лично пожму руку этому парню, – серьезно заметил генерал, которого дело сексуального маньяка тоже коснулось – если не напрямую, то через одного из бывших сослуживцев по Афганистану, ставшего впоследствии священником отцом Павлом. Одной из зверски убитых маньяком женщин была жена этого священника, в тот момент уже носившая под сердцем их еще не родившегося ребенка. – И, думаю, тогда у него не будет никаких проблем с законом, хотя возместить материальный ущерб азерам за разгромленный машиной киоск все-таки придется. Здесь я уже бессилен – другие правила, другая юрисдикция. Но гражданин Орлов у нас мужик, как известно, богатый, почти миллионер, так что расстаться с пятью-десятью тысячами баксов сможет безболезненно.

– Значит, чек все-таки возвращаем? – уточнил Костя.

– А разве есть основания считать эти деньги принадлежащими кому-то другому?! – весомо парировал Корнач. – Банковский документ на предъявителя, взят под опись у гражданина Орлова, значит, его и есть. Или в твою умную голову уже поползли всякие нехорошие мысли насчет внезапного обогащения, а, капитан?! – дружески подначил он.

– Надеюсь, это шутка, товарищ генерал? – почти обиделся Костя.

– Ну, разумеется, разумеется… – примирительно сказал Корнач.

– Тогда, если не возражаете, последний вопрос. Сколько потребуется времени, чтобы проверить причастность… м-м… напавшего на Сосновскую подонка к изнасилованиям и убийствам всех трех женщин? В таких делах, как… анализ спермы и прочее, я не силен.

– Учитывая особую важность дела, думаю, через три дня будут окончательные результаты. Материал по прошлым эпизодам собран внушительный, остается только сравнить. К тому времени, кстати, ты уже прогонишь отпечатки Орлова по нашей картотеке. У тебя все?

– Пока все. До свидания. – Логинов положил трубку и тут же перезвонил уже час дожидающемуся в лаборатории криминалисту Славе Черных. – Давай собирайся, я сейчас к тебе зайду.

Через пять минут капитан и эксперт уже ехали в милицейской «Волге» в больницу.

Ворон

Впрочем, пришло в голову Сергею, есть один способ разом решить все возникшие проблемы.

Побег! Это было первое, о чем подумал Ворон, скрупулезно взвесив все шансы благополучно выпутаться из положения и придя к неутешительному выводу, что теоретически они ничтожны, а практически вообще равны абсолютному нулю! Похожая на правду и даже подкрепленная документами легенда о частном детективе из Москвы – всего лишь самоуспокоение перед неизбежным провалом. Если он будет просто лежать, как чурка, под капельницей и ждать своей участи, то ему уже ничего не светит.

Значит, надо искать способ выбраться отсюда, и побыстрее. Пожалуй, такой вариант может и сработать – ведь ни врачи, ни менты не ждут подобных

сюрпризов от недавно прооперированного больного, едва не склеившего ласты всего несколько часов назад…

Или ждут? И возле двери в палату, в коридоре, как делается в случаях с подстреленными на разборках бандитами, уже выставлена вооруженная охрана? Если это так, значит, кое-какие догадки насчет личности подрезанного пациента у сыскарей все-таки есть. Тогда – хуже. Но в любом случае факт присутствия плечистых пареньков за дверью нужно немедленно проверить…

Ворон чуть приподнялся на локтях, мгновенно ощутив сильное головокружение и острую боль в левой стороне живота, и, напрягшись всем телом, более внимательно огляделся по сторонам.

Кнопка вызова персонала, находящаяся на подставке рядом с кроватью, его не интересовала. Надо, чтобы первыми отреагировали эти. А значит, есть только один способ привлечь их внимание.

Приподняв руку. Ворон изо всех сил толкнул стоящую рядом с кроватью металлическую подставку, на матовой поверхности которой лежали рядками какие-то блестящие инструменты и стояла закрытая резиновой пробкой высокая стеклянная банка с прозрачной жидкостью внутри и наклеенной на бок полоской лейкопластыря, где красовалась нацарапанная авторучкой надпись по-латыни. Что это за раствор и тем более для чего применялся, Ворон не знал, что, впрочем, было совершенно не важно. Главное, все стеклянные сосуды одинаково бьются, производя при этом оглушительный грохот. Так же, кстати, как и падающие на пол подставки.

…Покачнувшись, она рухнула вместе с содержимым на выложенный голубым кафелем пол палаты, и от получившегося резонанса вздрогнули, гулко задребезжав, оконные стекла.

Как и предполагал Ворон, незамедлительно принявший прежнее горизонтальное положение и прикрывший глаза, такой шум разбудит даже мертвецки пьяного санитара в морге, не то что навязанную ему персональную охрану.

Дверь палаты спустя две секунды резко распахнулась, и в проем, с автоматом наизготовку и ошалелой физиономией, вломился высокий, коротко стриженный на манер американской морской пехоты амбал в камуфляже с нашивками ОМОНа и квадратным, раздвоенным подбородком. За спиной у него, словно брат-близнец, уже маячил второй «пастух» с точно таким же оружием, в котором с первого взгляда узнавался АКСУ.

То, что и требовалось доказать!

Плотно прикрыв веки. Ворон притворился, что спит, до сих пор находясь под воздействием наркоза.

– Какого хрена?! – осмотрев валяющуюся на полу подставку и лежащие в расползающейся во все стороны луже осколки стекла и инструменты, выругался омоновец. – Леха, зови врача, мать твою! – Тяжелые, торопливые шаги пересекли палату и остановились возле кровати.

Ворон ощутил, как ему в лицо пахнуло табаком, смешанным с запахом мятной жевательной резинки и дешевым одеколоном. Охранник, нагнувшись, внимательно разглядывал его лицо, которое было совершенно неподвижно.

Видимо, окончательно убедившись, что оберегаемый им пациент не причастен к упавшей хреновине, омоновец выпрямился, промычал что-то недовольно и направился назад к распахнутой двери, со стороны которой уже слышались торопливые шаги сразу нескольких человек…

«Значит, все-таки охраняют, – с холодным негодованием подумал Ворон, прислушиваясь к приближающимся голосам. – Ничего, гады, я еще что-нибудь придумаю… Рано ставить точку!»

Алтаец