Двойник
Шрифт:
Разбудил меня стук в дверь. Взглянув на свои часы, я обнаружил, что было около двух часов. Я вытащил свой пистолет из-под подушки и подошел к открытому окну, на котором легко колыхались занавески под слабым летним ветерком. Я выглянул наружу.
Большой высокий мужчина – грудь бочонком, круглолицый, румяный, темноволосый, лет тридцати с небольшим – стоял там без пиджака и в подтяжках. Ручка пистолета сорок пятого калибра торчала у него из-за пояса.
Через несколько секунд я понял, кто это был –очень часто видел его фотографии в газетах.
Чарльз Артур
Он снова постучал.
– Лоуренс? Джимми Лоуренс?
Я приоткрыл дверь так, чтобы руку с пистолетом не было видно.
– Верно, – сказал я, стараясь изо всех сил не выдать себя ни голосом, ни выражением лица, что узнал его. – Кто там?
– Меня зовут Чарли Флойд, – улыбнулся он маленьким, как у купидона, ртом. Его круглое лицо светилось. У него, как у Полли Гамильтон, были щечки яблочком.
– Я слышал о вас много хорошего от наших общих знакомых.
– От кого, например?
Он по-прежнему улыбался, но теперь в его улыбке появилась какая-то настороженность.
– Нельсона, Карписа, ну и других. Откройте. Позвольте мне войти. Вы же видите обе мои руки и мой пистолет. И сами, конечно, навели такой же на меня, так что же вам тревожиться?
Я отступил и открыл дверь, наставив на него свой пистолет.
Он вошел и закрыл за собой дверь. Его темные волосы, разделенные пробором, блестели от бриолина. У него были маленькие карие глазки и большой нос.
– Уберите стреляющую железку, – сказал он, все еще по-дружески улыбаясь.
– Никто не упоминал вашего имени.
– Ну вы-то знаете, кто я.
– Вы «Красавчик» Флойд.
Он вздрогнул.
– Не верьте газетной брехне. Никто меня так не называет, никто, кроме этих тупых задниц из ФБР.
Он протянул руку. Она выглядела, словно телесного цвета рукавица кэтчера [55] .
– Мои друзья называют меня Чок. Сокращенно от Чоктоу.
– Чоктоу?
55
Игрок бейсбольной команды, который большой специальной рукавицей (вроде хоккейных вратарских) ловит мяч.
– Так называют мое любимое местное пиво в холмах, откуда я родом. – Он похлопал рукой по своему объемистому животу. – Я питаю к нему слабость, и вот доказательство.
Потом он снова протянул руку, которую я, заткнув свой пистолет себе за пояс, пожал. Это было крепкое рукопожатие, он мог себе позволить носить на себе немного жира, потому что мускулов у него было больше.
Чок присел на край кровати.
– Это я должен быть осторожным, Джим. Ничего, что я называю тебя Джим?
– Нормально. А почему ты должен быть осторожным?
Он пожал плечами.
– Никогда не слышал о тебе до того, как Нельсон позвонил мне сегодня утром. Я пожал плечами.
– Попал в это дело в последнюю минуту, что тут особенного.
Флойд кивнул, поцокал языком.
– Жалко Кэнди Уолкера. Работал с ним несколько раз. Хороший парень. Хотя мило с твоей стороны, что заменил его. Я слышал, ты связан с чикагской компанией.
– Да, можно сказать.
Он ласково указал в мою сторону пальцем.
– Ты не хочешь
– Зачем?
Он медленно покачал головой.
– Фрэнк Нитти не одобрил бы то, что мы собираемся сделать. – Потом он ухмыльнулся, словно озорной мальчишка собственной шутке, отчего его маленький ротик растянулся, а щечки-яблочки стали еще выпуклее, – нет, не одобрил бы.
– А почему?
– Ты еще не знаешь, как обстоят дела, не так ли, Джим? Ладно, чего уж там, узнаешь, для этого достаточно времени. – Он взглянул на карманные часы. – Ты ел?
– Я проспал ланч.
– Вечером мы устроим барбекю [56] . Тот малый, что заправляет заведением, обеспечит кур, и Ма приготовит их для нас. Я слышал, она превосходнаяповариха.
56
Барбекю – трапеза на открытом воздухе, в которой главное блюдо – зажаренная на вертеле дичь, домашняя птица или мясо.
– Ма Баркер? Да.
– Эй, Джим, да сядь же, вот и стул есть, а то ты заставляешь меня нервничать, – сказал он с добродушной улыбкой. Казалось, в нем не было и намека на недоброжелательность. Он не был похож на некоторых коротышек, которые часто размахивают своими автоматами. Ему, как боксеру-профессионалу тяжеловесу, проще было прибить вас, хлопнув, желая удачи, ладонью по спине.
Поэтому я его послушался и сел.
– В Чикаго ты откуда приехал? – спросил он. Я выдал ему стандартную байку Джимми Лоуренса, это заняло какое-то время. Итак, мы уже разговаривали минут пятнадцать. Он выглядел милым и нравился мне. Но я, конечно, понимал, что он выкачивал из меня информацию, проверял, пытался понять, можно ли мне доверять.
Через некоторое время он хлопнул себя по бокам ручищами и встал.
– Я бы выпил кока-колы. А как ты? Угощаю.
Я согласился и последовал за ним. Мы пошли к центральному строению, возле которого по-прежнему сидел мужчина в панаме, уже не занятый мороженым, следы которого остались на его брюках. Возле скамейки, под карточкой на окне «Свободных мест нет», находился ящик со льдом и кока-колой. Флойд бросил туда несколько никелей [57] и вытащил из него две запотевшие бутылочки.
57
Монетка в пять центов.
Мы сели на скамейку рядом с парнем в панаме, Флойд заговорил о погоде, будто накатывает волна жары, и парень поддакивал, я молчал, слушая их разговор. Мы медленно попивали колу. «Маленькая» женщина то и дело сердито выглядывала в сетчатую дверь. Очевидно, Флойд нравился ей не больше, чем я.
Возле дерева остановился большой коричневый «бьюик-седан», и из него вышел «Детское личико» Нельсон. На нем были расстегнутый жилет, шляпа с помятыми полями, оружие отсутствовало. В машине оставались его жена Хелен на переднем сиденье, Фред Баркер и Пола на заднем.