Двойники идут на дело

Жукова-Гладкова Мария

— А сверлить кто будет? — спросила я.

Анька заявила, что она в состоянии это сделать сама, если у меня найдется дрель. Инструменты остались от дедушки, только я не была уверена, что она в состоянии выполнить работу аккуратно, а жить потом с испорченным шкафом не хотелось.

— Не бойся, все сделаю по высшему разряду, — заверила меня Анька и, к моему великому удивлению, в самом деле просверлила очень аккуратные дырочки.

Я во время процесса стояла на табуретке в шкафу, а Анька подстраивалась под мой рост — тоже стоя на табуретке. Костик прыгал рядом с нами, комментируя происходящее.

Он явно радовался появлению тети Ани в нашем доме.

— Теперь двигаем диван, — сказала Анька, закончив с дырками. — Чтобы встал как раз напротив.

Я попробовала уточнить, кого она собирается снимать.

— Любовников, — ответила она.

Я взорвалась и заявила, что при ребенке не позволю ей тут заниматься развратом. Анька заметила, что ребенок временно посидит у дяди Леши или у дяди Артура. Костик сказал, что может и остаться и вообще хотел бы тоже посмотреть на разврат. Я заорала теперь уже на него.

В результате недолгой, но довольно бурной дискуссии диван был передвинут, соответственно пришлось произвести и кое-какие другие перемещения мебели.

Дело близилось к полуночи. Анька посмотрела на часы, заявила, что сейчас перекусит, а затем отправится за видеокамерой и еще за кое-какими штучками, которые нам могут пригодиться в обозримом будущем.

— Куда ты на ночь глядя? — уставилась я на нее. — Днем, что ли, нельзя съездить?

— Нельзя, — покачала головой Анька. — Забыла, что ли? Я же на нелегальном положении. Испарилась в неизвестном направлении. Работать можно только ночью. Мне. А так существуешь только ты.

Я вздохнула, не в силах больше ей перечить. Все равно сделает по-своему. У меня сложилось двойственное отношение к Поликарповой. То она меня страшно бесила, я готова была стукнуть ее лбом о стену, а то я была очень рада нашему знакомству. И еще я за нее волновалась. Двойник все-таки. Почти такая же, как я. Нет, не такая. Совсем не такая. Совсем другая. Но что-то же во всем этом есть? И она очень нравится Костику.

— Ты только поосторожнее, — сказала я ей на прощание и легла спать.

Анька вернулась лишь под утро, злая как черт, расположилась на раскладушке посреди комнаты (я ее приготовила с вечера) и проспала часов до трех дня, не обращая на нас с Костиком никакого внимания. Да мы и не мешали ей: сын отправился гулять в яблоневый сад, я забрала свои изделия на кухню и работала там.

Услышав, что Анька складывает раскладушку, я зашла в комнату и поинтересовалась вчерашней вылазкой. Анька пробурчала что-то нечленораздельное. То ли еще не проснулась, то ли что-то произошло. Я не настаивала. Захочет — сама расскажет.

Гостья тем временем умылась, причесалась, потом велела мне снова залезть в шкаф и потренироваться с видеокамерой. Мы сделали пробную съемку. По крайней мере я поняла, что оператор-любитель из меня получается.

Анька велела мне сготовить что-нибудь поесть, а сама занялась осветлением своей шевелюры. От плиты мне пришлось вскоре оторваться, чтобы помочь Аньке. Вскоре мы замотали ей голову, обед как раз подоспел, вернулся Костик, и мы сели за стол.

Но справились мы только с супом. В дверь позвонили.

— Я открою, — заявила Анька и приказала мне идти в шкаф.

Мне этого

совсем не хотелось, но она так на меня рявкнула, что я решила убраться от греха подальше, велев Костику на всякий случай быстро помыть мою тарелку — чтобы не привлекать внимание незваных гостей. Неизвестно же, кого на этот раз принесло. И что это Анька такая злая?

В прихожей послышался незнакомый мне мужской голос. Один. Анька изображала меня. Мужчина представился Стасом. Это еще кто такой? И, главное, из чьей команды?

Анька пригласила Стаса на кухню к столу, потому что они с сыном как раз обедают. А мне что же, сидеть в шкафу?! Между прочим, это я еду готовила! Вот возьму и выйду!

Я услышала, что Поликарпова извинилась за свой внешний вид и принеслась в большую комнату, я тут же приоткрыла дверцу шкафа, но спросить ничего не успела.

— Это младший сын Инессы, Стасюс, — шепнула она мне. — Будешь все снимать. Костика сейчас отправлю.

В самом деле сын в скором времени отбыл к дяде Леше, а Анька со Стасом (или Стасюсом, или как там его?) переместились на диван как раз напротив моего шкафа. Я встала на табуретку и включила видеокамеру.

Интересно, они тут надолго? И зачем ко мне принесло младшего сына Инессы? Вчера от старшего приезжали (кстати, как там господин Хвостов со товарищи поживают?), сегодня Стасик лично пожаловал. Завтра мне что, мамочку в гости ждать? Что их всех сюда тянет?!

Анька снова извинялась за свой внешний вид.

— Ну что вы, что вы, Лерочка, — ворковал Стас, раздевая Аньку глазами. — Я же без предупреждения…

— А у вас есть мой телефон? — кокетливо спросила Анька. — Давайте я вам его запишу. Да, а кто вам дал мой адрес?

Стас от ответа на заданный вопрос уклонился. Значит, я не должна знать, что он — сын Инессы. Гость стал что-то говорить о том, что ему захотелось на меня посмотреть (возможно, это соответствовало действительности), и он решил просто так взять и приехать. Как раз оказался недалеко от моего дома и заглянул на огонек. Как ни пытала его Анька, он так и не признался, кто он и откуда. Но и моя дублерша была очень не проста. Я с трудом сдерживала смех, слушая их болтовню на диване. И о чем только ни говорили, как только ни уходили от тем… Два ужа на сковородке, вернее, на моем любимом диване.

Наверное, эти словесные уловки быстро надоели парочке и они решили заняться делом, не требующим разговоров.

Стас раздвинул диван, Анька расстелила простыню (выделенную ей), положила две подушки (свою и мою), они с сыном Инессы быстренько сбросили одежду и занялись делом. Мне никогда еще не доводилось смотреть порнуху вживую. Наблюдая за разворачивающейся на моем диване схваткой (а иначе я не могу охарактеризовать происходившее), я в очередной раз убедилась, что мы с моей копией — очень разные. Во-первых, я никогда бы не прыгнула в койку с практически незнакомым мужиком, даже если бы он мне очень понравился. Во-вторых, я совсем другая в постели. Анька была тигрицей, пантерой, львицей в одном лице и требовала полного подчинения от партнера. Но Стас не желал подчиняться — он тоже явно привык к лидирующей роли. Ох, мой бедный диван… И досталось же тебе… Отработал за все годы, что я на тебе сплю.