Двойники ветра

Флат Екатерина

— Ну да, тухловато, конечно, получается… — Рита вздохнула с неподдельным сочувствием. — Главное, Деккер-то твой уверен, что пока он тут изводился, пытаясь тебя найти, ты преспокойненько миловалась с другим. Мы же от него и узнали, что ты жива-здорова, просто нашла себе в другом мире «ухажера». Наверное, он это благодаря ветру выяснил. Но я не сомневаюсь, если ему рассказать, как все на самом деле было, он поймет. Ну, теоретически…

— Не хочу я ни перед кем оправдываться, — я катала пальцами по столешнице печеньку.

— Эм-м… а как тогда ты с ним мириться-то будешь? — Она даже растерялась.

— А

толку мириться? — Я подняла на нее глаза. — Единственное, что я к нему испытываю сейчас, это чувство вины.

— А Эридан? — Рита, похоже, понимала все меньше и меньше.

— А что Эридан? — угрюмо буркнула я, делая вид, что вновь всецело занята перемещением печенья. — Он добился, чего хотел. Я его люблю.

— Блин, Ринка, у меня сейчас уже мозг закипит! — Рита даже руками всплеснула от переизбытка эмоций. — Так чего ты сейчас тут в уныние впала?! Он тебя любит, ты его любишь — в чем вообще проблема-то?! Ноги в руки и бегом к нему!

— После такой подлости с его стороны? Ага, как же.

— Ой, ну растудыть-куда-деваться… — Она демонстративно закатила глаза. — Знаешь, в жизни есть такая полезная штука, «прощение» называется.

Я ничего не ответила. Уткнулась лбом в столешницу и вздохнула. Проще было промолчать, чем объяснить Рите, что в противовес «прощению» есть такой набор дурости как «гордость», «обида» и «нежелание мириться первой». Как назло, моя блондинистая подружка еще и запела:

— Она куда-то ушла и третий день не звонит… Он почему-то один и почему-то забыт… И каждый считает виноватым другого, хотя сделать шаг навстречу проще простого…

— Давай-давай, добивай меня, — мрачно перебила я.

— Это я тебя не добиваю, а тонко намекаю, что ты — дурында, — ласково отозвалась Рига и тут же встала, шумно отодвинув табуретку. — А вообще, у меня идея есть. Отвлечься тебе нужно.

— Не хочу я ничего.

— Слушай, давай ты доверишься тому, кто точно знает, как тебе помочь. — Рита уперла руки в бока. — И, уж пожалуйста, не озвучивай трагичное «мне ничем уже не поможешь…».

— Ладно, — я вздохнула, понимая, что упертую блондинку не переспоришь, — что ты предлагаешь?

В отличие от нас Рита обожала мотания по другим мирам. Я, трусливая и инертная по природе, предпочитала сидеть дома, а Света просто не хотела лишний раз с Ромкой разлучаться. Вот и получалось, что втроем мы выбирались только в случае очередного глобального ахтунга. Зато в одиночестве Рита успела много где побывать и завести кучу знакомств. Ее общительность и активность вызывали у меня искреннее восхищение и легкие уколы зависти. Но что поделать, не всем же быть красавицами-блондинками, которые найдут общий язык с кем угодно.

С Наташей связаться не удалось, так что надежды на стихийный портал рухнули, и мы потащились на электричку. Два часа в трясущемся вагоне среди суровых дачников, и вышли на знакомой станции. Обходя стороной поселок, углубились в лес, и едва заметная тропинка вывела нас к поляне, где буквой «П» красовались мраморные на вид, испещренные стихийными рунами столбы с искристой завесой между ними. По Светиным словам, портал в Коридор миров являл собой не что иное, как разрыв в ткани мироздания.

Я с трудом понимала, что сие значит, да и не особо над этим задумывалась. А сейчас так тем более.

Рита упорно не говорила мне, куда именно мы направляемся. А я даже и предположить не могла. Через Коридор мы перешли в один из множества миров.

Здесь уже опускались сумерки. Окинув взглядом могучие ели, стоящие исполинами вокруг портала, я могла определенно сказать только одно: здесь я оказалась впервые. Петляющая по мху тропинка сквозь дремучий хвойный лес привела к довольно большому селению. Раскинувшиеся в долине шатры, огни костров — обитатели этого мира явно были далеки от привычной цивилизации.

— Может, хоть теперь скажешь, где мы и что тут делаем? — поинтересовалась я, следуя за спускающейся с лесного холма Ритой.

— Это Раинет, — пояснила она, не оборачиваясь. — Местные поклоняются природе. Ну там земле, небу и всему такому. На первый взгляд варвары. Но на самом деле ни фига не варвары. Ну ты понимаешь.

— Как-то не очень. И зачем мы здесь?

— Чтобы ты киснуть перестала. Тебе вот почему сейчас грустно? Потому что настоящее твое малость депрессивное, и ты уверена, что это на вечность. Так что просто надо сейчас убедиться, что дальше все наладится. Зуб даю, твое уныние враз пройдет.

Я хотела поспорить, но мы уже пришли.

Местные жители, которые вроде как «не варвары», выглядели очень даже как варвары. Смуглые мускулистые мужчины с суровыми лицами и тотальным наличием шрамов на оголенных торсах и точно такие же женщины — в общем, прямо собрание дремучих бодибилдеров. Хотя, наверное, в этих краях можно было выжить исключительно благодаря физической силе. Из одежды у них имелись только штаны из коричневой кожи и всевозможные амулеты. И если у воинов в основном на шее красовались устрашающих размеров клыки на шнурках, то у их «прекрасных» половин покоились на груди широкие ожерелья из самоцветных камней. Особо эти украшения ничего не прикрывали. И если меня смущала такая оголенность местных дам, то все остальные явно относились к этому совершенно спокойно. Вдобавок и те и другие могли похвастаться наличием густой шевелюры иссиня-черных волос. У мужчин сия роскошь была собрана в высокий хвост, который при ходьбе развивался подобно плюмажу на шлемах древних рыцарей. А у женщин на голове красовалось множество косичек. Правда, зачем-то выбритые участки над висками очень портили впечатление.

На нас с Ритой не обратили вообще никакого внимания. Словно это было в порядке вещей, что у них по селению разгуливают две левые девицы. Местный народ вовсю суетился, будто бы готовился к чему-то. Скорее всего, намечался некий праздник. Ну или битва. Сидящие у костров мужчины начищали до блеска клинки, а женщины рисовали друг у друга на теле диковинные узоры. И только дети оставались детьми: с радостными визгами ватаги мелких, чумазых будущих варваров носились между шатрами.

И непрестанно где-то били барабаны. Мерно, в одном ритме. По Ритиным словам, они не замолкали никогда, являясь для местных жителей своеобразным мерилом времени. Конечно, на тиканье часов мало походило, но размеренная дробь, похоже, как раз исполняла роль секундной стрелки.