Двойники

Звягин Андрей Юрьевич

– Раздражается от долгого безделья, - объяснил он.
– Безусловно, машина не может раздражаться, но поскольку это выглядит именно так, слово нетрудно употребить, надеясь, что оно имеет всё-таки метафорический смысл. Но не бойтесь. Достаточно дать лист бумаги, подойдёт и черновик, чтобы устройство поставило несколько штампов и успокоилось. Ничего страшного, если, конечно, в это время не погаснет свет.

Борис даже засмеялся, показывая, что действительно бояться нечего, но быстро перестал, снял очки и посмотрел в сторону.

– Ну, мне пора идти. Много работы, которую

за меня никто не сделает. Думаю, вы скоро со всем разберётесь. Но если возникнут затруднения - не стесняйтесь обращаться за помощью ко мне или в отдел. Вот ключ, возвращаясь домой, не забывайте сдавать его в окошко возле проходной, которое вы утром наверно не заметили. Есть вопросы?

– Да. Нельзя сказать, что это меня сильно беспокоит, но всё же...

– Слушаю вас!

– Почему везде так темно?

Борис пожал плечами.

– В темноте вещи выглядят естественнее. Что-нибудь ещё?

– Нет-нет, спасибо, больше ничего.

2.12.

Ян остался один. Несколько минут он сидел за столом, привыкая к новому месту, потом взял лампу и поднял её над головой, чтобы рассмотреть потолок, но тот был слишком высоко и прятался в темноте.

Затем раздвинул шторы, но кроме глухой кирпичной стены невдалеке ничего не увидел. За стеклом беззвучно падали капли воды, Ян попробовал открыть окно, но не смог отодвинуть раму. Осторожно подошёл к регистратору, однако он уже совсем успокоился, не раздавалось даже гудения, только чуть дрожала вдоль шкалы стрелка, показывая, что механизм включён.

Ян снова сел, придвинул телефон, поднял трубку и услышал незнакомый мужской голос. Он с придыханием повторял цифры. "...Сто тридцать восемь, сто сорок, сто сорок четыре....". Вдруг какая-то женщина испуганно сказала "здесь кто-то есть", в телефоне повисла напряжённая тишина, и Ян живо повесил трубку, словно его уличили в чём-то нехорошем.

Потом прикоснулся к печатной машинке. Она казалась очень старой, большой и тяжёлой, с полустёртыми чёрными клавишами.

Ян нажал пальцем на одну из них. Промелькнула железная буква на тонкой ножке и щелчком ударила в заправленный лист бумаги. Тогда Ян попробовал надавить на клавишу медленно и аккуратно, словно участвовал в какой-то игре, буква не спеша поднялась, но не смогла удержаться и снова быстро ткнулась в бумажный лист.

– Всё хорошо, - сказал Ян.- Не о чем беспокоиться.

Дальше он изучил тумблеры управления пневмопочтой - они стояли рядом на низкой тумбочке, покрутил один из них; шагнул к стеллажу и наугад открыл папку с бумагами, обнаружив в ней таблицы с цифрами без объяснений, что они могут означать.

Ян вернулся к столу. Зачем-то выключил лампу и исчез в темноте. Включил. Снова выключил и опять зажёг свет.

Через несколько минут он вышел за дверь и понял, что стоит посреди уходящего куда-то вдаль коридора. Ян встревожился из-за мысли, что он в огромном крыле здания совершенно один, но потом разглядел очертания другой двери.

В кабинете, довольно просторном, но с низким потолком вдоль стен были расставлены письменные столы, за одним

из них сидел чиновник и с улыбкой смотрел на Яна.

Он казался ненамного старше его, и носил привычный здесь чёрный костюм.

– Попробую угадать, - сказал он.
– Вы новый сотрудник.

– Да, меня зовут Ян, я сегодня приехал и зашёл познакомиться. В этой части коридора только наши места, и мы соседи. Забыл сказать, что работаю в отделе статистики. Моего начальника зовут Борис, вы о нём наверняка слышали.

Человек помолчал, отвёл глаза, но затем снова улыбнулся и взглянул на Яна.

– Меня зовут Эрнст, я сотрудник канцелярии, одной из бесчисленных канцелярий Министерства. Я в этом кабинете один, и ко мне редко кто заходит.

Потом он посмотрел совсем насмешливо.

– Кстати, вы ошибаетесь. Мы никакие не соседи.

– Как это?
– спросил Ян.

– Наши кабинеты отнюдь не рядом.

Ян удивился ещё сильнее.

– Извините, но я с вами не согласен.

– Без фактов полемика бессмысленна. Взгляните, пожалуйста, на номера.

Изумлённый Ян выскочил в коридор. У Эрнста на двери висел номер "пять тысяч четыреста пятьдесят четыре", а у него - "три тысячи тридцать один". Сообразив, к чему тот клонит, Ян вернулся.

– Теперь поняли?
– усмехнулся Эрнст.

– У меня другая точка зрения на проблему, - сказал Ян.
– Главным критерием соседства считается расположение в пространстве, а всё остальное менее существенно.

Эрнст покачал головой.

– Никому так не говорите. Когда-нибудь вы убедитесь в своей неправоте и уясните, что пространство означает очень мало. А сейчас позвольте, я продолжу работать. До свидания, мой далёкий друг.

Ян не ответил и, нахмурившись, вышел за дверь. Было очевидно, что Эрнст просто смеялся над ним. Может, здесь принято подшучивать над новичками? Но скоро Ян успокоился.

– Не обращай внимания, - сказал он себе.
– Люди часто безо всякой причины ведут себя высокомерно, ничего не поделаешь. Это плохо, но не очень.

2.13.

Посередине стола он заметил выцветший от времени лист бумаги. Перевернув его, понял, что перед ним документ, точнее, запрос, когда-то направленный сюда и забытый. Виднелась тусклая печать и неразборчивая дата. Края были обгрызены мышами.

"В соответствии с инструкцией номер шестьдесят четыре вы должны незамедлительно предоставить данные отчёта шесть тысяч четыреста двадцать два в отдел документации".

Ян озадаченно перечитал письмо ещё раз. Сколько оно тут лежит? Наверное, предшественник по каким-то причинам оставил его без ответа. Интересно, кем был тот человек и где он сейчас. Надо будет при случае осведомиться у Бориса.

Но что делать с документом? Ясно, что он никому не нужен и проще всего, пожалуй, его выбросить. Его не искали столько времени и теперь точно не хватятся. А если кто-то и спросит, притвориться, что ничего не видел и не находил. Не было никакого запроса, и всё.