Двойное небо
Шрифт:
Злым он стал ещё при первой фразе. Но ответил как всегда спокойно:
— Или ты принимаешь мои условия, или этот разговор закрыт.
Я снова отвернулась и уткнулась в телефон. Но после двух минут молчания я начала:
— Хочешь я…
— Я могу пойти… — одновременно со мной.
Он остановился, понимая, что меня перебивает. А я растеклась в довольной улыбке.
— Ты можешь пойти на уступки, — продолжила его частую фразу я, — и что?
Подсела к нему ближе и поставила локти на колени в ожидании.
—
А я не гордая… особо сильно, так что:
— Массаж? — улыбалась я, — я же вижу, что ты устал.
Его рука поднялась, чтобы прижаться к моей щеке.
— Хитро, — хмыкнул Лев, — второй вариант развития событий: ты учишься в автошколе столько раз, сколько экзаменов сдаёшь. То есть каждый раз, когда проваливаешь, учишься заново.
Бить. Его надо было бить, а не устраивать скандалы.
— Ладно! — встала я, — хорошо. Но я тебе тоже потом как-нибудь что-нибудь!
И вышла в коридор.
— А как же обещанный массаж? — смеялся вслед мне он.
Я вернулась.
— У меня в голове, — фыркнула, — ты мне уже все мозги промассажировал.
Он рассмеялся сильнее. А я остановилась. После вообще вернулась к уже выключающему телевизор, чтобы пойти за мной, Лёве.
— А если мы… — начала я, показав ему на то, что ему нужно сесть, — если мы с Полиной встретимся… как-нибудь, — села сверху и вжала пальцы в его плечи, — она меня узнает? Что она вообще про меня знает?
Лёвины руки радостно гладили меня по спине.
— Она не интересовалась, — был доволен он, — по крайней мере мы с ней об этом не разговаривали.
Пришлось кивнуть.
— Значит не узнает?
— Вероятнее всего — нет, — его пальцы «незаметно» пробрались под футболку, прилипнув к голой спине.
— А она знает, где я учусь? — вытащила его руки на воздух и положила к себе на колени.
Он мотнул головой, и пока я продолжила разминать его плечи — вернул на прошлое место своё наступление.
— Ей нет до этого дела, — одна из его ладоней скользнула по шеё к щеке, — Камила, к чему это расследование? — мягко.
Я поставила ногу на диван, согнув ту в колене. Он сразу же положил на неё голову и продолжил смотреть на меня из-под ресниц.
— Боюсь получить по голове, — вспомнила то, как по ней получила сумкой, — если твоей дочери ничего такого не интересно, то что… ей вообще нравится? Чем она занимается?
На секунду он завис.
— Примерно тем же, что и ты, — коротко ответил он.
Вид у него был странный.
— А чем занимаюсь я? — подозрительно смотрела на него.
Он дёрнул губами в улыбке.
— Если я сегодня вредный, то ты — максимально дотошная, — насмешливое от него.
Но он не ответил! Я ждала.
— Учится, общается с подругами, ходит по магазинам, — произнес Лев, — единственное, чего она не делает — это не придумывает каверзные вопросы.
Я осуждающе на него посмотрела.
—
Ему снова что-то не нравилось. Он даже руки от меня убрал, будто обижаясь.
— Она была первым ребенком, Камила, — правдиво смотрел мне в глаза мужчина, — и до определенного момента единственным. Помимо этого, в моей… в той… — он нахмурился, подбирая слова, — я был единственным ребенком моих родителей, а они крайне сильно хотели девочку, — он поджал губы, — они получили её в виде Поли, поэтому она иногда ведёт себя капризно.
Он ждал от меня реакции всего несколько секунд, за которые я не успела ничего сообразить. А после сам продолжил ответное наступление с разговорами:
— Ты рассуждаешь со мной о детях который день, — внимательно разглядывал меня он, — сегодня была кульминация — тебя тошнило, и ты спрашивала меня о беременности, — серьёзный тон, — завтра утром я отвезу тебя в больницу. Сейчас ты чувствуешь себя сносно? — он дождался, пока я в ужасе кивну, — это радует. Пусть я и не спросил тебя, что ты сама думаешь насчёт ребенка.
Надо было сбежать раньше — пронеслось у меня в голове.
— Подруга сказала сегодня, что беременна, — смотрела куда угодно, но только не на него, — и я подумала про нас с тобой и… свадьбу, — тяжёлый вздох, — мне просто стало страшно, и я… мне в этом году двадцать один, — подняла глаза, — моя мама примерно в этом возрасте родила меня, — щёки покраснели, — и ты прав, когда сказал, что у меня и твоей дочери особо нет интересов. Я… точно не стала бы планировать ребенка сейчас — мне ещё целый год учиться и… — собралась с силами, — но я, как и ты, думаю, что если бы так получилось, что мы… у нас… то я тоже была бы… рада, — а после добавила, — наверное.
Лёва улыбался. Прижал меня к себе, шумно вздохнул и произнёс:
— «Просто так» очень редко что-то происходит, Камила, — на самое ухо, — поэтому мы поступим умнее и сперва разберёмся с твоими родителями, садами, моими детьми, квартирами, и, главное, свадьбами, а после вернёмся к этому разговору, ладно?
Я прикрыла глаза, чувствуя его тепло на себе.
— Если случайно не получится, — пожала плечами я.
Он на секунду замер. А затем усмехнулся, касаясь губами моего уха:
— Именно так.
Я улыбнулась. И поцеловала его первая.
Глава 8. Страх как стимул лгать
Утром мы съездили в больницу. Лёва сперва долго и по-утреннему привычно ворчал, как я тяжело встаю (в восемь утра-то!), затем как я медленно передвигаюсь, а потом как медленно жую. После всё плавно скатилось в сторону спальни и бурчания заменились спокойствием и терпением, пусть и немного недовольным — он не успевал заехать в свой новый офис, потому что мы и без этого опаздывали на приём.