Двойное попадание
Шрифт:
Но прибегать к таким методам стоит только в том случае, если враг стоит у ворот Берлина, но не сейчас, когда обстановка еще не так плоха, как кажется.
К тому же фельдмаршал фон Браухич и его начальник штаба генерал Гальдер уверяют, что есть реальный шанс прорвать блокаду вокруг окруженной Смоленской группировки, сохранив исходные позиции для дальнейшего наступления на Москву. Для достижения такого результата, во-первых, потребуется вывести из уже оформившегося Рославльского мешка 4-ю армию генерала Хайнрици, сменившего бесследно сгинувшего генерала-фельдмаршала фон Клюге. Во-вторых – присоединить к ней уцелевшие 46-й и 47-й мотокорпуса второй танковой группы, а также оставшийся боеспособным 56-й мотокорпус из состава 4-й панцергруппы. В-третьих – сосредоточив усиленную армию на рубежах восточнее Витебска и Орши, бросить
Все бы ничего, но Гитлер пока колебался. На карте это выглядело красиво, но как все будет происходить в реальности? На настоящий момент 4-я армия вместе с мотокорпусами насчитывает в своем составе более двухсот тысяч солдат и офицеров, (вдвое больше, чем уже сгинувшая под Гомелем 2-я армия генерала фон Вейхса) и отступать ей придется по единственной узкой дороге на Смоленск. Разве же авиация «марсиан», один раз уже устроившая в аналогичной ситуации кровавую бойню 3-й панцергруппе генерала Гота, будет сидеть сложа руки, а не попытается сделать так, чтобы как можно больше немецких солдат погибло под ударами русских бомбардировщиков и штурмовиков?
А большевистские армии их Западного фронта, пополненные и окрепшие после недавних сражений, не говоря уже и о самих «марсианах», часть из которых сосредоточена в районе Кричева? Разве они не попытаются смять германские арьергарды и превратить организованное отступление в беспорядочное бегство? К тому же переброска своим ходом таких масс пехоты потребует не меньше десяти суток, а готовой к прорыву группировку можно будет считать только через две недели. Но никто, кроме ужасных непостижимых «марсиан» и союзного им большевистского командования, не знает, что будет твориться в районе Витебск-Орша к двадцатому сентября и какие силы соберет к тому моменту в том районе большевистское командование.
И вообще, успешный таранный удар по большевистским армиям моторизованными корпусами возможет только при отсутствии в том районе механизированных соединений «марсиан». Иначе прорвавшиеся через линию большевистских окопов германские панцеры встретят подвижные группы «марсиан» – и на этом успешный прорыв закончится. Если, конечно, «марсиане» дадут возможность моторизованным корпусам прорвать фронт большевистских армий, а не выдвинут на угрожаемые направления заблаговременно сформированные заслоны, состоящие из мотопехоты и истребителей панцеров. Именно так, штурмуя линию полевой обороны по неприметной вроде бы речушке, и сгорел почти дотла 41-й мотокорпус генерала Рейнгарта, пытавшийся нанести удар под основание Гомельского прорыва «марсиан». В настоящий момент дезорганизованные остатки 41-го мотокорпуса спешно отступают на север по направлению к Чаусам, по пятам преследуемые мобильными отрядами большевистской кавалерии, и путь этого отступления усеян могилами немецких солдат. И ведь, по докладам разведки, «марсиан» в той группировке было совсем немного – батальон или два, а остальные силы составляла большевистская кавалерия и их же легкие панцеры, с которыми раньше германская армия справлялась без особого труда. А вот теперь не справилась и с позором была вынуждена отступить.
И вообще, как возможно воевать с противником, который опережает тебя на семьдесят семь лет и в силу этого обладает превосходящей техникой и вооружением, лучше развитой тактикой? А самое главное заключается в том, что русские из будущего знают, что один раз они уже разбили вдребезги ранее непобедимую германскую армию, и для них нет ничего сложного в том, чтобы разбивать ее снова и снова. Один или два их батальона, вмешавшиеся в сражение – и все замыслы германского командования летят к черту. Нет, он, Гитлер, пока не будет спешить отдавать приказ генералу Хайнрици сниматься с позиций и двигаться на север. Это преждевременно, потому что стоит войскам покинуть свои окопы – и вернуть их обратно уже не получится. До того, как принять такое роковое решение, он должен будет переговорить с генералом-фельдмаршалом Листом, назначенным командующим группой армий «Центр» вместо злосчастного фон Бока. Генерал-фельдмаршал, который только успел сдать дела командующего на Балканах, прибудет в Ставку поздно вечером, и сразу же у Гитлера с ним намечена встреча.
Быть может, вообще не стоит спешить спасать 4-ю и 9-ю армии, ведь при попытке прорыва из котла они утратят значительную часть живой силы, а также все свои запасы и тяжелое вооружение.
В конце концов (Геббельс это умеет), можно хорошенько запугать население европейских стран ужасной «марсианской» угрозой, и на этом основании потребовать, чтобы разные там норвежцы, датчане, голландцы, бельгийцы и прочие французы с поляками на равных с немцами несли ношу обороны европейской цивилизации от диких азиатских варваров-большевиков и жутких потусторонних пришельцев. Пусть враг захлебнется в густых потоках самого низкопробного пушечного мяса, какое только есть в Европе, пусть растратит на борьбу с объединенной Европой свои невосполнимые резервы. Под это дело можно будет попробовать заключить перемирие или даже мир с Британской империей, все равно после поражения Советов и их союзников соблюдать этот договор станет совсем необязательно. Именно он, Гитлер, после войны будет решать, кто тут настоящий европеец, кто полукровка, а кто презренный во всех смыслах унтерменш с гнилой славянской или еврейской кровью.
Итак – решено. Армии Хайнрици и Штрауса, сдерживая большевистско-марсианский ужас, должны до последнего солдата сражаться на существующих рубежах. Генерал-фельдмаршал Лист в это время соберет новую группировку и возводит по рубежу реки Березины оборонительный рубеж. А Геббельс во всю свою луженую глотку примется агитировать население покоренной Европы, чтобы оно по доброму желанию дало вермахту как можно больше пушечного мяса, потому что в противном случае мы начнем брать рекрутов силой, начав с лагерей военнопленных, где находятся бывшие солдаты и офицеры польской, французской, голландской и бельгийской армий. В конце концов, к делу борьбы с марсианами и большевиками можно привлечь и некоторые антирусски настроенные народы, проживающие на оккупированной вермахтом территории. Западные украинцы, литовцы, латыши и эстонцы, наряду с поляками, могут и должны внести свой вклад в эту борьбу, но только после победы, оставив для онемечивания наиболее продвинутое меньшинство, всех остальных потребуется просто расстрелять, невзирая ни на какие заслуги – уж больно отвратительны ему, фюреру, эти неисправимо гадкие недоумки-унтерменши.
И самое главное, люди Риббентропа через нейтральные Швецию или Швейцарию должны немедленно приступить к дипломатическому зондажу британского премьера Уинстона Черчилля по поводу заключения мира или даже союза. Такой союз остро необходим Германии и Великобритании – единственным родственным странам на Европейском континенте, когда они лицом к лицу стоят перед новой грозной опасностью, затмевающей собой все былые ужасы прошлых веков, приходившие из покрытых пылью азиатских пустынь.
7 сентября 1941 года. 22:25. Могилевская область, Пропойск (Славгород)
командир 4-й роты 182-го мсп капитан Погорелое.
Отгремели два дня ожесточенных кровавых боев; багровое, будто напившееся крови, солнце закатилось за горизонт. Немцев тут больше нет – они умерли или бежали, а мы живы и победили – все, и российские и советские; сидим на броне своих боевых машин, нервно курим у кого что есть и смотрим в черное небо с яркими звездами. Ночная прохлада, благодать и лепота… Все бы хорошо, да только восточный ветерок доносит до нас запах гари и мертвечины. Отдельные представители белокурых бестий еще живы и стонут, взывая о помощи, но никто им ее не окажет. Завтра или через два-три дня сюда прибудет похоронная команда, которая и займется уборкой плодов нашей победы. Но к тому времени они будут смердеть так, что дышать будет невозможно. Календарное лето кончилось, но дни в начале сентября стоят еще жаркие, так что разбросанное на том берегу речки бесхозное пушечное мясо уже к исходу второго дня подтухло и стало ощутимо вонять. С одной стороны, труп врага всегда хорошо пахнет, а с другой стороны, когда таких трупов слишком много и к ним добавляется вонь и чад сгоревшей бронетехники, это получается как-то перебор. Но давайте обо всем по порядку.