Двойное предательство
Шрифт:
Вздохнув, она подошла к письменному столу, за которым любил работать ее папа, и опустилась в кресло. Она не была здесь с того самого дня, когда они попали в ту страшную аварию. Конечно, ее жизнь сложилась бы иначе, если бы они были живы, она бы не была приживалкой в чужих домах, а мама бы заботилась о ней. Подумав о том, как бы все могло бы быть хорошо, она заплакала и долго сидела, размазывая слезы по щекам. Сейчас ей не надо было держать себя в руках, она была совершенно одна и могла позволить себе плакать сколько угодно.
«Зря я пришла сюда
В выходные они пошли туда вместе с Пашей. Он долго смотрел на большой и красивый дом с колоннами.
— Да, Катюш, неудивительно, что Арсеньевы не отдавали тебе так долго квартиру. Квартира в таком старинном доме должна стоить целое состояние.
Катя улыбнулась и взяла его под руку.
— Ты еще не видел, какой у нас вид из окна. А какие высокие потолки и большие комнаты. Сейчас, к сожалению, уже не строят такие дома.
Сама квартира превзошла все его ожидания. Ему, прожившему всю жизнь в обычной панельной девятиэтажке с шестиметровой кухней, казалось невозможным, что кто-то может жить иначе. Он переходил из комнаты в комнату и только восхищался:
— Поверить не могу, что мы будем здесь жить. Это не квартира, это какой-то дворец. Наверное, здесь слишком много места для нас двоих. Я чувствую здесь себя каким-то маленьким.
— Ты привыкнешь. Если бы ты мог видеть, как здесь все было, когда я жила здесь с родителями. Жильцы куда-то дели все картины, и выкинули нашу мебель.
— Не расстраивайся. Мы можем все поменять, если тебе это не нравится. Только мне кажется, — он окинул взглядом, гостиную, освещенная солнечными лучами и выкрашенная в бежевых тонах, она выглядела светлой и приветливой, — И так все хорошо. Просто ты хочешь найти здесь свое детство, а это невозможно, — он обнял Катю за плечи, и они перешли в комнату, когда-то бывшей ее. — Как ты думаешь, если здесь будет детская? — спросил он.
— Ты хочешь ребенка? — с надеждой спросила Катя, заглядывая ему в глаза.
После свадьбы они решили подождать пока не встанут оба на ноги, и до сих пор Катя не решалась завести этот разговор.
— Я думаю, что уже пора, — сказал Паша, — я не решался предложить тебе это раньше, ты была так увлечена своей карьерой.
— Пашка, — Катя обняла его за плечи. — Я так рада, что ты заговорил об этом. Я так хочу ребенка. Самое главное для меня — это семья, а на работе, я думаю, что смогу договориться, когда надо будет уходить в декрет.
— Ну и славно, — Паша поцеловал ее. — Так, где мы поставим кроватку?
— Я думаю, на том же самом месте, где когда-то стояла моя, — Катя радостно побежала к стене. — Вот здесь. Как ты думаешь? В этой комнате окна выходят не на набережную, а во двор. А на этом балконе, — она распахнула дверь и свежий осенний воздух заполнил комнату, — Я когда-то учила уроки.
Вместе с Пашей все было по-другому, и Катя даже смирилась с кухней, которую они решили оставить. А потом Катя
— Как же ты удивительно похожа на маму, — удивился он. — Просто одно лицо. И еще знаешь, что? — он остановился, не зная как спросить об этом.
— Что?
— Твоя и Златина мама — родные сестры, а такие разные.
— А-а. — Катя захлопнула альбом. — Это длинная история. Дело в том. что у Светланы Ивановны и у моей мамы разные отцы, но я не слишком много знаю об этом. Бабушка только отмахивалась, когда я ее расспрашивала, а маму мне не хотелось беспокоить. Здесь есть какая-то тайна. Я поняла только, что моя мама в чем-то была виновата перед Светланой Ивановной, поэтому она и просила меня всегда быть к ним внимательной.
— Понятно, — Паша захлопнул альбом. — Ну и пусть их тайна останется с ними.
Глава 14
Теперь, когда у Кати с Пашей появился свой собственный дом, они всерьез задумались о ребенке. Их знакомые однокурсники уже вовсю нянчили детей и все реже вместе собирались по праздникам. Но Кате никак не удавалось забеременеть, и после долгих уговоров Паша отвел ее к врачу. Результаты обследования показали, что Катя вследствие перенесенного в десятом классе воспаления, не может иметь детей. Для нее это было как гром среди ясного неба. Еле сдерживая слезы, она вышла из кабинета врача, не зная как сообщить новость мужу. В который раз ей пришла в голову мысль, что слишком долго она была счастлива — и вот начались новые страдания. Она зашла в туалет и, умывшись холодной водой, кое-как привела себя в порядок. Паша сразу заметил следы слез на Катином лице и, обняв ее, повел к ближайшей скамейке. Несмотря на то, что уже была осень, день был еще по-летнему теплый, а солнце подсвечивало золотом желтые листья деревьев и только их горе не вписывалось в общую умиротворяющую картину.
— Врач сказал, что у меня никогда не будет детей, — выдавила из себя Катя, как только они сели.
— Почему? Мы же здоровы и молоды, — удивился Паша.
— Дело не в тебе, — покачала головой Катя. — В шестнадцать лет у меня была операция на яичниках. Я думала, что все восстановилось. А ультразвук показал, что у меня нет своих яйцеклеток. Она вытерла слезы. — Паша, если бы я знала, то рассказала бы тебе об этом еще до замужества. Я на самом деле думала, что у меня все в порядке. Я бы не стала тебя обманывать. Ты мне веришь?
— Конечно, верю. Паша тщательно подбирал слова, чтобы успокоить Катю и всячески старался не показать, что он тоже расстроен. — Ну, подожди, не надо плакать, — начал утешать ее он. — Главное, что мы вместе, а выход всегда можно найти. Например, можно усыновить ребенка или найти суррогатную мать, наконец.
— Дело не в матери. Мне предложили искусственное оплодотворение, но я не хочу. Я хотела, чтобы наш ребенок родился в результате любви, а не в пробирке. Мне кажется, это насилие над природой.