Двойное предательство
Шрифт:
— Но ведь ты не прыгнула, такие, как ты никогда не сдаются?
Ленин голос стал грустным.
— Я уже почти сдалась, подруга. Болезнь берет свое. Поэтому и не хотела, чтобы ты увидела, в какую развалину я превратилась.
— Говори адрес.
— Ты уверена, что готова увидеть живой гниющий труп, который уже не может самостоятельно приподняться с места?
— Уверена.
— Катька, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты знала, что я считаю тебя сестрой. Ты же ведь хотела иметь сестру?!
Катя всхлипнула и зажала себе рот
— Эй, ты там не плачь. Ты была у меня на выставке? За эти годы я смогла доказать кое-что даже самой себе. Оказывается, я не только могу трахаться с мужиками. Я еще и художница. Хотя, не уверена, что если бы я не заболела, я бы нарисовала столько картин.
— Ты здорово рисуешь. Особенно хорошо получился «Утес смерти». Тебе здорово удалось всех провести.
— Я знаю. Ты не поверишь, но я на самом деле поехала туда, сидела там, на краю пропасти, и думала о жизни. Над морем вставало солнце, и мир показался мне таким чудесным, что я поняла, что никогда не смогла бы прыгнуть.
— Луис и не поверил.
Лена помолчала.
— Как он там?
— Он очень переживал, я тебе все расскажу. Неужели тебе неинтересно, что произошло после твоей смерти. И если ты все-таки скажешь мне твой адрес…
— Кать, ты не представляешь, как я хочу увидеть тебя… обнять тебя… Но я боюсь отвращения, которое будет написано на твоем красивом лице.
— Ленка, перестань. Диктуй адрес.
— Кать, ты не поверишь. Но я даже нашла свою любовь. Он чудак, но он любит меня.
— Он — хороший парень.
— Кать.
— Да?
— Он тоже инфицирован. Так что он понимает меня, как товарищ по несчастью.
— Ты можешь мне все рассказать при встрече. Я никуда не уеду, пока не увижу тебя.
— Улица Школьная дом 6, квартир 11.
— Я буду через час.
Всю дорогу Катя старалась убедить себя, что она не боится встречи с Леной. Но против ее воли перед ней как назло вставали картины прошлого. Лена в аэропорту, какой она увидела ее первый раз, с гордой походкой, в короткой мини-юбке, бездна уверенности в своем женском обаянии. Лена за рулем автомобиля, с развевающимися на ветру волосами, Лена на море, точеная фигурка, купальник, едва прикрывающий восхитительное тело.
Нет, она не должна вспоминать. Она должна быть готова ко всему. К счастью, она еще не знала к чему готовиться. Она никогда не видела умирающих от СПИДА.
Дверь открыл уже знакомый ей Дмитрий. Поздоровавшись, он пропустил Катю в прихожую.
— Все-таки она тебе позвонила?!
Кате показалось, что он был против того, чтобы она появилась здесь. Катя молча кивнула.
— Где она?
— В комнате. — он сжал ее руку. — Только держи себя в руках, раз пришла. Ей только не хватало твоих слез. Она не выносит жалости.
— Да, конечно.
Из комнаты послышался голос Лены.
— Кто там пришел?
— Иди, — он подтолкнул ее в спину. — И помни о том, что я сказал.
Катя прошла несколько
— Ну здравствуй, подруга.
Катя подошла ближе и остановилась. Этого не могло быть. Это несправедливо. Лена не могла выглядеть так. Она почувствовала подступающие слезы. В комнате стоял стойкий запах лекарств и болезни. Она заставила себя подойти ближе.
— Здравствуй, Лена.
— Видишь, какой красавицей я стала. Ты, наверное, сейчас думаешь, что лучше было бы, если бы я прыгнула.
Катя пробормотала какие-то слова и обессилено опустилась на стул, стоящий возле кровати. Она чувствовала, что задыхается. Кажется, она и в самом деле зря пришла. Этот живой труп, который она видела, никак не мог быть той Леной, которую она знала.
В дверях появился Дмитрий. Он смотрел на почти потерявшую сознание изо всех сил сдерживающуюся Катю и думал, как увести ее. Какой же он дурак, что он передал Лене ее телефон. Теперь ей только будет хуже. Он понимал Катю. Когда они познакомились с Леной, болезнь еще не оказала разрушительного воздействия на ее тело. Он узнал и полюбил ее такой же, какой она была до болезни. Все происходило постепенно у него на глазах, и у него было время привыкнуть. К тому же работая в центре с больными СПИДом, он видел, во что за несколько лет превращались цветущие мужчины и женщины.
— Катя, может быть, ты хочешь чего-нибудь?
Катя поняла, что она себя выдала. Они видят, как ей плохо. Она отчаянно покачала головой, чувствуя, как сами собой текут по лицу горячие слезы. Лена протянула руку из-под одеяла и сжала ее пальцы.
— Ничего, скоро привыкнешь. Иди, выпей кофе, а то я тоже расплачусь.
Катя поднялась со стула и вышла за Дмитрием. Он сжал ее локоть.
— Я же тебя предупреждал!
— Да, но я не знала. Бедная Леночка. Это несправедливо. Почему именно это должно произойти с ней? Она была такой красивой.
Она вытирала слезы рукой, но они снова стекали по лицу.
— Сядь, — Дмитрий указал на табуретку. Он полез в шкаф и достал бутылку коньяку. Налил рюмку.
— Выпей.
Катя послушно выпила обжигающий коньяк и протянула рюмку Дмитрию.
— Можно еще?
Он наполнил ее до краев. Потом, подумав, достал вторую для себя. Они молча пили, не чокаясь.
— Сколько она еще проживет? — шепотом спросила Катя.
— Неделю максимум. Может быть, меньше. Так врачи говорят. У нее постоянные боли, и она уже не может есть. Проклятый СПИД. Это будут самые трудные дни для нее. Уже не помогают обезболивающие. Но, черт возьми, я еще не видел никого, кто бы так мужественно переносил боль. Даже мужики плачут. А она нет. Только иногда ругается матом.