Двойной агент
Шрифт:
8 января 1962 года д-р Ступарь был приглашен выступить с лекцией на встрече отделения АОМ, под названием "Международный вечер".
Его лекция называлась "Русская металлургия". Выступление сопровождалось показом слайдов сталеплавильных заводов СССР. Заводы выглядели устаревшими, подобно тем, которые были у нас в 1939 году. Многие члены нашего отделения АОМ согласились с тем, что советским техническим установкам не помешала бы модернизация. Однако лекция была хорошо воспринята и д-ра Ступаря хвалили за его превосходное знание английского языка. Эта лекция определенно подтвердила всем тот факт, что
Время шло и Ступарь приезжал на все встречи, устанавливая дружеские отношения со многими присутствовавшими металлургами и инженерами. Он всегда находил время для обмена шутками со мной, каждый раз получая новую информацию для секретного досье, которое он пополнял.
Изредка он задавал вопросы, на которые я уже ранее несколько раз отвечал. Я обычно давал ему тот же самый ответ, правдивый по сути. Это был метод перекрестной проверки, используемый всеми русскими. Согласно этому методу, если человек говорит неправду, это может быть выявлено в течение определенного периода времени. А поскольку запись на миниатюрные проволочные звукозаписывающие аппараты используется русскими весьма широко, они легко могут перепроверить информацию из предыдущих бесед. Я был уверен, что мои русские знакомые писали детальные отчеты, составляя на меня громадное досье для будущего использования.
Я только не понимал , какую ценность я мог бы , по их мнению , представить для них в будущем.
Глава 2
Невинные Русские
К лету 1963 года ФБР пришло к выводу, что резидентура советской разведки, действующая под прикрытием посольства СССР в Вашингтоне, выбрала меня в качестве объекта разработки. Мне дали конспиративный номер телефона и рекомендовали запомнить его, а не записывать. Меня также предупредили не держать дома никаких заметок по моим встречам с советскими представителями, так как не исключено, что они могут попасть к ним в руки.
Во время заседания отделения АОМ в октябре 1963 года Ступарь подошел ко мне и поздравил с публикацией моей первой книги под названием "Высокотемпературные неорганические покрытия." Казалось, он находился под большим впечатлением от того, что знает кого-то, кто написал техническую книгу.
– Мне известно, что вы читаете в Католическом университете специальный курс по высокотемпературным покрытиям, - сказал он.
– Я надеюсь послушать ваши лекции по этим покрытиям.
После заседания отделения АОМ мы вышли из конференц-зала вместе. При прощании я сказал: - Надеюсь увидеть вас в этом месяце в Католическом университете.
– Думаю, что прийду, - ответил он.
Холодным ветреным вечером 29 октября 1963 года я запарковал мою машину на стоянке кампуса Католического Университета. Направляясь к инженерному корпусу, где мне предстояло прочитать первую лекцию, я думал о докторе Ступаре, который, как я чувствовал, постоянно оценивал меня с точки зрения возможности использования в интересах разведки. Я не мог представить себе, как долго будет продолжаться это оценивание, прежде чем он как-то проявит свои истинные намерения. Затем я подумал: - А может быть я не прав? Вполне возможно, что вопросы, которые он мне задает, являются всего лишь проявлением его любознательности и он действительно только металлург."
Поднимаясь по ступеням к зданию, я быстро окинул взглядом территорию кампуса, чтобы узнать,
В эту осень до самого окончания курса моих лекций, помимо продолжающихся посещений Ступарем и Извековым ежемесячных заседаний отделения АОМ, ничего значительного не произошло. Затем, в марте 1964 года, на встрече отделения АОМ появились два новых советских представителя. Этому заседанию суждено было стать поворотным пунктом в отношении советских представителей ко мне.
Я находился в вестибюле здания Американской ассоциации университетских женщин , где приветствовал прибывающих членов отделения АОМ и оказывал помощь в подготовке вечернего технического заседания (обзор программы запуска космической капсулы "Джемини" специалистами корпорации "Макдоннел Эйркрафт"). Заметив двух незнакомых мне людей, которые по внешности были похожи на русских, я удивился, когда они подошли прямо ко мне.
– Вы мистер Хьюминик ? Моя фамилия Бутенко, а это господин Зоров. Мы друзья доктора Ступаря.
– Здравствуйте, рад познакомиться, надеюсь вам понравится сегодняшнее заседание. Что нибудь выпьете?
– Нет, - ответил Бутенко.
Я настаивал: - Это моя обязанность предложить вам что - либо выпить в качестве жеста гостеприимства.
Мы прошли в бар и каждый из нас заказал напиток. Как только началась беседа, я увидел входящего Ступаря.
– Русские повсюду, - подумал я с неприязнью. Почувствовав нарастающее раздражение, я решил быть очень осторожным и пристально за ними наблюдать.
Во время обеда я заметил, что у Бутенко во рту много зубов с коронками из нержавеющей стали. Зоров все время смотрел по сторонам и пытался вести в себя довольно жесткой манере.
Во время лекции я сел позади обоих русских и заметил, что они интенсивно делали заметки по многим аспектам обсуждения. Бутенко был более активным, а Зоров продолжал себя вести как наставник и телохранитель одновременно. После окончания заседания Зоров подошел ко мне и предложил поехать куда-нибудь поужинать.
– Хорошо, - сказал я.
– Может быть мы обсудим условия торгового соглашения между фирмой Кемпрокс и вашей страной. Я ушел из компании "Вэлью Энджиниеринг" и основал свою небольшую фирму по производству химических продуктов "Кемпрокс корп.".
Мы вышли из здания, сели в мою машину и поехали в ресторан Хот Шопс, который находился за рекой Потомак в штате Вирджиния недалеко от Пентагона. Бутенко и Зоров хвалили мою автомашину Кадиллак. Зоров заметил, что у советского посла также автомашина марки Кадиллак.
После того, как мы устроились в ресторане и сделали заказ, разговор перешел к небольшой химической фирме, которой я руководил.
– Какую продукцию вы производите?
– поинтересовался Бутенко.
– Большой перечень чистящих и санитарных средств. Возможно вы посетите наше предприятие и я передам вам некоторые образцы продукции.