Двойной агент
Шрифт:
– Куда вы ездите в отпуск ?
– Никуда. Я не беру отпуск. У меня слишком много работы, и , кроме того, нет денег на отпуск. Все мои деньги вложены в бизнес.
Такие ответы совершенно сбивают советских людей с толку, т.к. они любят посвящать уикэнды занятиям хобби и досугу и бывают очень недовольны, если кто-либо занимает их уикэнд. Они имеют месячный отпуск один раз в два года. Лица, командированные на заграничную работу, возвращаются в Москву для инструктажа и месячного отпуска через каждые двадцать четыре месяца.
Советское посольство
Бутенко часто задавал вопросы о моем бизнесе.
– Кто покупает вашу химическую продукцию?
– Мы продаем её дистрибъюторам, таким как "Краун Сэплай" из Арлингтона, или сеть ресторанов "Хот Шопс", - пояснил я ему.
– У нас есть рынки сбыта в пятнадцати штатах. Наш объем продаж достигает сто тысяч долларов в год, но этого недостаточно, чтобы иметь прибыль, так как в этом бизнесе высоки накладные расходы. Вы сами видите, как для нас важно иметь торговое соглашение с вашей страной. Я уверен, Владимир, что домохозяйкам в СССР эти химические средства понравятся.
– Джон, не могли ли бы вы дать мне больше образцов и информационных материалов - мне особенно нужны информационные материалы - и тогда мы постараемся что-либо сделать. А теперь поехали завтракать.
Когда мы ехали к ресторану Ройял Армс в Хайятсвилле, штат Мериленд, Бутенко спросил меня, хотел ли бы я посетить Москву.
Что за вопрос! На какой - то момент я оторопел. Знал ли он о моей связи с ФБР, или это был очередной шаг с целью сделать наши отношения более дружественными? Я мог дать только один ответ.
– Владимир, я всегда хотел увидеть Россию, так как это та часть мира, откуда произошли все мои предки. Однако, в настоящее время у меня нет денег на такую поездку.
Бутенко улыбнулся и горделиво произнес: Если моя страна пригласит вас, тогда расходы на поездку не представят проблемы.
Когда мы въехали на ресторанную автостоянку, я спросил, будет ли поездка в Москву способствовать заключению торгового соглашения.
– По всей видимости, да - ответил Бутенко.
– Я переговорю с моим шефом насчет того, какие следует предпринять шаги в этом направлении.
Мы вошли в элегантно оформленный зал ресторана Ройял Армс. Я заказал водку Коллинз, а Бутенко - виски с содовой. Когда подали напитки , мы сделали заказ и продолжили разговор.
– Джон, моя работа здесь заключается в том, чтобы добывать то, что требуется моему шефу, а с моих позиций это не всегда легко найти или купить. Может быть, вы бы купили эти вещи для меня , а я бы заплатил. Что вы скажете на это?
– Вы понимаете, что я не могу делать для вас незаконные покупки, но если речь идет о приобретении вещей, разрешенных к экспорту в СССР, я буду рад вам помочь, при условии, что и вы сделаете все возможное, чтобы поспособствовать заключению
Он улыбнулся - Вы мне очень нравитесь, Джон. Можете быть уверены, что моя страна заключит торговое соглашение с вами.
Да, подумал я, он говорит о соглашении со мной , а не с моей компанией. В ходе ленча Бутенко задавал много вопросов, касающихся лично меня - где я работал, чем занимается моя жена, кто был мой отец, нравится ли мне мой дом, и так далее - все для пополнения моего досье.
Когда ленч кончился, я заплатил по счету и мы вышли к машине, договорившись встретиться через несколько недель у меня на фирме Кемпрокс.
– Владимир, я рад , что вы сегодня приехали. Было очень приятно. Надеюсь снова увидется с вами через две недели. А тем временем я запрошу разрешение на экспорт в СССР нашей продукции.
Когда мы вышли на парковочную площадку, я заметил, что автомашина Бутенко находится на стоянке за квартал от фабрики. Это было странно, т.к. перед зданием фабрики было много места. По-видимому, он не хотел, чтобы о его визите на фабрику Кемпрокс стало кому-нибудь известно.
3 апреля я обратился в министерство торговли США с запросом по поводу экспорта в СССР наших химических продуктов или технологии для их производства. В ответе, который я получил , четко говорилось, что экспорт химических продуктов разрешен, а вопрос о продаже технологии будет рассматриваться отдельно, исходя из действующего законодательства.
В течение всего этого периода я также посещал заседания Американского общества по сварке (АОС), которые проходили в одном из мотелей в штате Вирджиния. На одном из таких заседаний появился Владимир Бутенко в сопровождении другого русского. Незнакомец был представлен как Алексей Р. Малинин ( инженер, который позднее, 1 ноября 1966 года будет выслан из страны за шпионаж, а его информатор - сержант ВВС США Герберт Бекенхаупт арестован ФБР по обвинению в заговоре с целью передачи Малинину секретов системы связи ВВС ).
Я испытывал определенное любопытство в отношении этого русского.
– Здравствуйте мистер Малинин. Вы инженер по сварке?
Низкий бас Малинина зарокотал: - Да, я инженер по сварочному оборудованию. До моего приезда в США я был в Англии и вел там переговоры по закупке сварочного оборудования. Мне хотелось бы узнать, как обстоят дела в области сварки в вашей стране, поэтому я и приехал на это заседание.
– Aы, наверное, собираетесь вступить в Американское общество по сварке?
В разговор вмешался Бутенко.
– Мистер Хьюминик в прошлом году был председателем АОС и я уверен, что он сможет помочь вам вступить в члены общества.
– Конечно, - подхватил я.
– Приходите, мистер Малинин. Я представлю вас мистеру Гибсону, который занимается этими вопросами, и он снабдит вас всеми необходимыми бланками заявлений.
Пока Малинин знакомился с требованиями к членам общества, я разговаривал с Бутенко.
– Владимир, вы должны приехать ко мне снова с женой и Андрюшкой.