Двойной без сахара
Шрифт:
Глава 3 "Странный допрос"
Если с Лиззи мы ползли по этой жуткой одноколейке, посмеиваясь над разрешающим знаком в восемьдесят километров в час, то сейчас я поверила в его резонность, и на очередном слепом повороте даже закрыла глаза. Какого черта я села в машину к местному! Надо было догадаться, что просто так подобные знаки власти не поставят!
Заметив мою неприкрытую панику, Шон сбросил скорость.
— Как вы только ездите по таким дорогам… Калифорнийский серпантин в два раза шире!
Я не нуждалась в ответе — мне просто стало стыдно за свой страх. Однако Шон посчитал нужным ответить:
— У нас такие дороги, потому что ни
Да, вы злите только заезжих девиц! Злите своей деревенской фамильярностью. Злость мне подали в бокале Гиннеса с кремово-бежевой пеной. Шон вернулся с ним от барной стойки, даже не поинтересовавшись, какое пиво я предпочитаю. Да и вообще мы договаривались о виски!
Паб оказался довольно убогим белесым зданьицем. Если бы не выставленная перед входом бочка и толпа курящих мужиков, я бы не отличила его от обычного дома. Пока Шон обнимался с приятелями, я чуть не задохнулась от табачного дыма и даже не посчитала нужным скрыть гримасу отвращения. Но когда Шон галантно распахнул дверь в темноту, решила объяснить, что в американском обществе давно не курят, и я благополучно забыла даже запах табака.
Глаза быстро освоились с полумраком. Внутреннее убранство соответствовало наружному — впрочем, не стоило ждать от деревни городского шика, хотя о каком шике можно говорить в Ирландии, когда в центре Дублина пабы соревнуются друг с другом в степени обшарпанности. Здесь не было перегородок: по одной стене тянулся бар, по другой — столики с диванчиками. В углу примостилась крохотная сцена, на которой музыканты наяривали кантри, от которого уши сворачивались в трубочку, особенно когда вступала скрипка. Нет, нет, не стоит бросать тень на благородный инструмент Страдивари. Здесь пищал фидл! В общем шуме я не могла разобрать слов песни и радовалась сему факту — искать смысл в фермерском шансоне не хотелось даже под пиво.
Мы заняли единственный свободный столик — правда, вместо стульев у него были бочки. Слишком высокие для меня, чтобы достать ногой пола.
— Нынче столпотворение, потому что все смотрели херлинг на большом экране и теперь празднуют победу наших.
К счастью, из-за шума Шон не стал объяснять, кто такие "наши".
— Вообще кухня уже закрыта, но я посмотрю, что можно сделать, чтобы утолить твой голод.
Боже, какой оборот! В этом убогом заведении можно было использовать простой глагол "поесть". Шон соскользнул с бочки и исчез в направлении барной стойки. Я оглядела столики и действительно не обнаружила ничего, кроме пивных стаканов. Официанток тоже на было, и Шон вернулся ко мне, выудив из-за стойки бармена. Пришлось широко улыбнуться. Ну и что дальше? А дальше я выпала в осадок, когда бармен обратился ко мне по имени.
Падди, так его звали, усердно потряс мне руку, сообщив, что они всей деревней ждут нас уже целую неделю, и он несказанно рад, что ему не пришлось ждать утра, чтобы увидеть меня. Кажется, это было сказано в более возвышенных выражениях, сдобренных каким-то ирландским обращением, но я сумела расшифровать его только так. К тому же, меня сразила брошенная им очередная монета в копилку моих знаний об этом спонтанном путешествии.
Неожиданным оно было лишь для меня. Лиззи зачем-то скрыла от меня планы на отпуск. Быть может, совсем не усталость стала причиной ее отказа от летнего семестра. С чего ей вдруг устать, если она все эти годы, как часы, пахала от зари до зари. Никаких изменений в ее здоровье я не заметила, если только от меня не утаили что-то серьезное. Наверное, именно эта растерянность и отразилась на моем лице,
— Иисусе! — воскликнул Падди. — Я ждал заказ на гамбургер. Они у нас тоже вкусные, так что не брезгуй, Лана.
— Она американка лишь наполовину, — не мог не влезть Шон. — Заказ на рыбу последовал от ее русской половины.
— О… — вновь протянул Падди, который в общем-то тянул все звуки. — К рыбе подать водку?
— Пиво, — Шон не дал мне даже попытаться парировать шутку.
— А в Штатах сначала спрашивают, что желаете пить, — начала я, будто в отместку, когда Падди неслышно ускользнул от нас.
— А в Ирландии вкусы разнятся лишь в еде, — почти что перебил меня Шон. — А так у всех одно: пинту, а потом два стакана виски. Для разгона.
— Мне будет достаточно пива, — попыталась улыбнуться я, чувствуя, как живот вот-вот напомнит, что предпочитает еду наперед выпивки. Однако размер стакана давал понять, что виски мне уже не потребуется, а вот заранее выяснить месторасположение туалета будет более чем разумным шагом.
Пока мы ждали еду, Шон успел задать слишком много недопустимых в американском обществе вопросов. Впрочем, я даже рада была поговорить о себе, ведь это помогало разобраться с собственной жизни. Что я действительно собираюсь делать, раз моя волонтерская работа закончилась? Да, после окончания Академии я не искала работу. Конечно, я не назвала ирландцу истинную причину промедления — меня слишком захватило неизвестное доселе чувство к женщине, потому я делала лишь то, что говорила мисс Брукнэлл.
Я рисовала картины для благотворительных аукционов — несколько, к моей огромной радости, купил мэр одного из пригородных городишек, чтобы украсить холл мэрии. Но основная моя работа была в начальной школе. Из-за урезания финансирования школьного образования почти везде в городе отменили уроки рисования, и я вступила в группу учителей-волонтеров, которые и цента не получали за свои труды. Государство платило лишь за необходимые для уроков материалы, но в нынешнем году на школу, в которой я работала, не хватило денег, и после Рождества я осталась дома в прямом смысле слова. Впрочем, на жизнь я все равно не зарабатывала, полностью завися от Лиззи финансово. Впрочем, об этом в разговоре я тоже умолчала, сказав, что на счете у меня еще остались присужденные после развода деньги. А потом последовал закономерный вопрос…
— Сэр, — я выдержала паузу. — Мне кажется, вопрос, почему я разошлась с мужем, входит в группу личных, не так ли?
— Господи Иисусе! — Шон даже всплеснул руками. — Что может быть личного в вопросе о неудачнике? Я ведь не спрашиваю, какой дурак отпустил тебя одну на наш остров!
— Почему вы считаете моего бывшего неудачником?
— Да потому что я бы никогда не позволил увести у себя жену.
— Вы не женаты, сэр.
Шон спрятал руки под стол и коварно улыбнулся, будто долго тренировал эту голливудскую гримасу перед зеркалом.
— А вы наблюдательны, мисс Донал.
— Я — художник.
— Я помню. Так все же, как так случилось…
— О'кей! О'кей! О'кей! — теперь уже я трясла руками. — Я вышла замуж ради американского паспорта. Довольны?
— Предсказуемо. А дальше? Был очередной дурак?
Я выдержала взгляд и отхлебнула пиво, изрядно зарывшись в пену. Густые ресницы ирландца дрогнули. Я давно не видела такого взгляда, и он мне понравился, но не заставил вздрогнуть в ответ. Я принимала игру, дурацкую, но на нынешней вечер достаточно безопасную. Наш хозяин не ведет себя истым католиком, но все же лишних карт ему открывать нельзя.