Двойной капкан (Солдаты удачи - 6)

Таманцев Андрей

Но все начинается с малости.

Полковник Голубков извлек из кипы материалов ксерокопию интервью Рузаева и погрузился в чтение.

"Вопрос корреспондентов "Совершенно секретно":

– Ваша правая рука, Султан, забинтована. Чем это вызвано?

Ответ Рузаева:

– Последствие покушения.

– Сколько покушений было совершено на вас?

– Последнее - седьмое по счету.

– Вам известно, кому вы так встали поперек горла?

– Пока известны только чеченские исполнители. Предатели, короче.

– А кто заказчик?

– Заказчик

всегда один и тот же. И он активизируется всякий раз, когда намечается крупное чечено-российское мероприятие. Последний раз меня попытались устранить перед пуском нефтепровода Баку - Грозный Новороссийск. Опасались возможности реализации моих угроз. Но Аллах показал, что жизнь и смерть в его руках, а не в руках политиков и их спецслужб. Как видите, я жив, хотя практически в пяти сантиметрах от меня взорвалась мощная шариковая бомба с лазерным наведением.

– Что это за бомба? Вам известна модификация?

– Бомба специализированная, тринадцать ступеней, такие используют лишь в ФСБ. Я сам изучал разные бомбы еще в Пакистане и этого не скрываю. Самое интересное в бомбе то, что если человек сразу не погибает, то шарики из специальной быстроржавеющей стали все равно обеспечивают ему заражение крови. Меня спасли лишь очень опытные зарубежные хирурги. Для нас не секрет, что российские спецслужбы раскинули в Чечне мощную сеть, гораздо большую, чем на других территориях СНГ. Если Россия потеряет Ичкерию, она автоматически лишится Кавказа. А без Кавказа какое же будет влияние на южные республики?

– Ваша контрразведка наверняка пытается противодействовать российским спецслужбам. Какими методами?

– Обычными, принятыми в практике всех спецслужб мира. У нас есть агенты и оперативные возможности. Наша агентурная сеть покрывает все высшие эшелоны власти в России. У нас есть свои люди и на Лубянке. Взгляните на ксерокопию этого документа. Обратите внимание на число. Позавчерашнее. Грифы "весьма срочно" и "совершенно секретно", "экземпляр единственный", "Москва, директору ФСБ...". Как видите, все гораздо серьезней, чем кому-то хочется думать. У нас есть своя научно обоснованная военная доктрина. Подкрепляется она арсеналом самого современного оружия. И собственным золотым запасом.

– Откуда у вас золотой запас?

– Исламский мир помогает. И некоторые западные страны, всегда готовые ослабить Россию.

– Значит ли это, что диверсий и террористических актов следует ожидать и в дальнейшем?

– Вы не правы, считая меня террористом. Террорист - это тот, кто совершает преступления за деньги.

– Новейшей истории известен и идейный терроризм. Начиная с народовольцев и кончая "красными бригадами" и экстремистскими группировками маоистского толка.

– Все это в прошлом. Об идейном терроризме можно говорить разве что в отношении палестинцев и Ирландской республиканской армии. Все остальные превратились в обычных преступников, выполняющих заказы на теракты только за деньги.

– Представители этих структур не пытались предложить вам свои услуги?

– Нет. Но если такое предложение поступит, я рассмотрю его со всей серьезностью. У этих

людей огромный опыт и широкие международные связи. А я готов вступить в союз хоть с самим дьяволом..."

Полковнику Голубкову не удалось дочитать интервью Рузаева.

Вошел майор, ответственный за связь с ФСБ и ФАПСИ, доложил:

– Срочное сообщение от "наружки". Корреспондент К. подъехал к постпредству Чечни. На троллейбусе. "Ниву" оставил возле редакции. Дважды менял маршрут и проверялся. Подозревает слежку. Сейчас наблюдает за входом в постпредство. Наверняка намерен встретиться с человеком Рузаева. Прикажете предотвратить контакт?

– Нет, - мгновение подумав, ответил Голубков, - ни в коем случае! Наоборот! Пусть встречается!

Кажется, он понял, что нужно делать.

Сегодня. Сейчас.

Но другое было по-прежнему раздражающим и тревожно-неясным: за каким чертом правителям гибнувшей советской империи в последний миг ее существования понадобилась в Москве такая зловещая и одиозная фигура, как Пилигрим?

Глава вторая. Визит

I

"- О чем бы мы ни заговорили. Султан, вы все сводите к независимости Ичкерии. Вы видите в этом свое жизненное предназначение?

– Да. Такова воля Аллаха. Наш идеал: свободный Кавказ, единство народов Кавказа, общий мирный кавказский дом.

– Каким образом уживаются в вас организация взрывов в Пятигорске и Армавире и миротворчество на Кавказе?

– Сегодня я представляю агрессивную военную силу Чечни. Но вы же понимаете, откуда взялась моя непримиримость. Для меня такой мир, который подписал с Россией Масхадов, хуже войны. Мы требуем одного: чтобы Российская империя, натворившая здесь горы зла, отстала от нас. Война все прошлое перечеркнула. Разве русские не понимают, что мы теперь их ненавидим? Поэтому я скажу прямо: мы готовимся к большой национально-освободительной войне с Россией..."

Листы финской бумаги с английским переводом интервью Рузаева чуть подрагивали в руке человека, сидевшего в просторном кабинете в глубоком кожаном кресле перед камином. В камине весело потрескивали сухие березовые поленца, а ноги человека укутывал шотландский плед, хотя за просторными окнами кабинета, выходившими на каменистый берег залива Лонг-Айленд, вовсю бушевал солнечный разлив и кроны столетних дубов, окружавших дом, уже покрылись нежными зелеными листьями.

Человек был стар. Короткие волосы были белоснежно-седыми, загорелое лицо с блекло-голубыми, словно бы выцветшими, глазами иссечено сеткой мелких морщин, на обтянутых пергаментной кожей руках синели прожилки вен. В последние годы заметно усилилась дальнозоркость, но он не любил очки, надевал их лишь при крайней нужде и теперь перечитывал отмеченные желтым маркером цитаты, далеко отставляя руку. Закончив чтение, он с видимым облегчением отложил компьютерную распечатку на низкий дубовый стол, придвинутый к креслу, поправил каминными щипцами догорающие поленца и, немного поколебавшись, закурил кубинскую сигару "Корона Коронас". Третью за сегодняшний день, хотя обычно позволял себе не больше двух, несмотря на энергичные протесты своего врача.