Двойной сюрприз для блудного папочки

Гордова Валентина

–Добрый вечер, – здороваюсь на правах самого не пугливого.

Женщина окидывает меня цепким взглядом с головы до ног, делает какие-то странные выводы в своей крашенной головушке, вздёргивает подбородок и улыбается с явным превосходством.

–Егор? – Полувопросительное уточнение таким тоном, что мне сразу можно собирать вещички и проваливать, освобождая дорогу, судя по всему, придурку, что мнётся на входе. – Наслышана о вас.

–Да я даже не сомневался, – улыбаюсь дружелюбно, вытягиваю Варю из укрытия

и свойски обнимаю за место, что когда-то было талией, но пало в неравном бою с нашими детьми.

Неприятности нужно встречать лицом к лицу с улыбкой от уха до уха, чтобы они сразу понимали: им тут ловить нечего.

Варина мама кривится мне в ответ и идёт в глубь квартиры, из которой выглядывают и остальные любопытные гости.

Мы обмениваемся рукопожатиями с Константином Сергеевичем, который тут же просит называть его просто Костей, и он идёт следом за Вариной мамой.

И в итоге в коридоре остаёмся мы втроём: я, прижимающаяся ко мне Варя и мрачно-недовольный Паша.

Он не пытается идти на контакт или хотя бы выглядеть дружелюбным, и просто как дебил переводит взгляд с Вари на мою руку у неё на талии.

Можно просто уйти и утянуть очаровашку за собой, но я уверен: Паше есть, что сказать. И он не выдержит примерно вот уже сейчас...

И он реально не выдерживает.

–Быстро же ты мне замену нашла, – плюёт ядовито, криво улыбаясь.

Звучит настолько бредово, что даже Варя не может остаться безучастной.

–Тебе... замену? – Переспрашивает она удивлённо.

Паша с превосходством улыбается ей, переводит взгляд на меня и уже с большей уверенностью, чем до этого, говорит:

–Подобрал пузатую, так думаешь, тебе её папаня теперь ноги лизать будет? Мечтай, придурок! Я перед ним полгода выстеливался, а в итоге получил какое-то жалкое предприятие и квартирку в дерьмовом районе.

Варя издаёт тихий судорожный выдох и поверх моего плеча косит в сторону гостиной, где собрались все наши гости.

Меньше всего я думал о том, чтобы «выстеливаться» перед Вариным папандром. Не в такой я финансовой заднице, чтобы переступать через свою гордость и бросаться кому-то в ноги, пусть это даже сам Ермаков.

–Ты больной, – можно бесконечно долго спорить с идиотом, который уверен, что делает то же самое. – Или затыкаешься и ведёшь себя нормально, или проваливай с нашего семейного праздника.

–Егор, – тихо зовёт Варя, но не столько осуждающе или укоризненно, сколько устало. Ещё и тихо вздыхает, и на Пашу старается вообще не смотреть.

–Я Ермакова не потеряю, – хмыкает он и прёт мимо нас в гостиную, намеренно задевая меня плечом. Один бы я увернулся, с Варей в обнимку не получилось.

–Не обращай на него внимания, – тихо не советует, а просто просит она. – Если ещё и мы с тобой будем пытаться всё испортить, то это точно будет самый ужасный праздник.

Хочу

сказать ей, что он и так уже получается таким себе, но вижу её умоляющий взгляд и просто молчу.

–Всё будет хорошо, – слова, так нужные Варе сейчас.

Наклоняюсь, целую её подавшиеся навстречу губы и только после этого веду в гостиную.

Сейчас всем нам будет крайне весело.

Глава шестьдесят первая. Варя

Всё проходит довольно мирно.

Первый час все просто сидят и разговаривают, хоть и, как мне кажется, атмосфера накалена. Вера Анатольевна из всех присутствующих мне нравится больше всех: со всеми вежливая и учтивая, она улыбалась и сглаживала любые углы, причём получалось у неё легко и непринужденно. И в какой-то момент я просто поняла, что сижу рядом с ней и не имею никакого желания уходить.

Вокруг этой женщины словно купол из доброты и мягкости, сквозь который не прорвётся ни один дурной помысел.

Она просто потрясающий человек.

А потом папа встаёт и выходит покурить. И на это ровным счётом никто не обращает внимания, но через несколько минут у Паши звонит телефон. Он роняет взгляд на экран, явно не собираясь отвечать, но вдруг напрягается и заметно бледнеет. Глухо извиняется, поднимается и на негнущихся ногах выходит вначале из гостиной, а затем и из квартиры.

Через две минуты возвращается папа, ещё через три – бледный Паша. Не глядя ни на кого, он извиняется и говорит, что ему срочно нужно уйти. И действительно уходит, никому ничего не объяснив. Константин Сергеевич идёт следом за ним в коридор, но, видимо, узнать ничего так и не получается, потому что возвращается он растерянный и удивлённый.

Это всё выглядит очень подозрительно, и когда я бросаю на папу вопросительный взгляд, он выразительно дёргает бровями и заговорщически подмигивает мне, не оставляя сомнений: он что-то сделал. Выгнал Пашу.

Новый год мы встречаем почти хорошо. Никто ничего не портит, никто ни с кем не ругается, и все улыбаются искренне, когда по телевизору звучит бой курантов.

За окном гремят салюты, у меня в руках персиковый сок, рядом сидит постоянно дотрагивающийся до меня Егор, а в животе толкаются наши с ним дети. Совершенно здоровые. Целых двое.

Наверно, это самая чудесная ночь из всех, что когда-либо у меня были.

Наши гости начинают собираться по домам ближе к четырём утра. Мы с Егором пытаемся уговорить их остаться на ночь у нас, но все отказываются.

Мама с Константином Сергеевичем уезжают первыми.

Папа вызывает такси, но уезжает почему-то вместе с родителями Егора. Мужчины сдружились и решили продолжить знакомство за каким-то фирменным мясом Дениса Юрьевича, к которому папа обещал подобрать бутылочку чего-то старого и дорогого.