Двойной удар. Трофей для чемпионов
Шрифт:
Ну, сейчас Вероника съехала, теперь она кружит голову кому-то из двух парней, надо расспросить ее, кому конкретно. А у меня остался мой любимый гель для душа с ароматом мяты, он освежал, стало немного легче.
Вышла из душевой, вытерла ладонью запотевшее зеркало, посмотрела на свое отражение. Вид, конечно, мог быть и лучше. За три недели я даже похудела, или мне так кажется. Лицо стало уже, под глазами залегли темные круги, мокрые рыжие волосы казались черными, липли к плечам, ключицы заострились.
Начала
Маргарита Васильевна говорила, что лучше пойти вечером. До вечера еще было несколько часов, а мне не терпелось. Ладно, хорошо, торопиться сильно не буду. Пока соберусь, пока сбегаю в столовую за углом. Надо что-то перекусить, с самого утра ничего не ела, желудок уже начинает сводить. Соберусь с мыслями, напишу Веронике, спрошу, как у нее дела.
Да, надо еще зайти к Журавлевой и взять конспекты. Вот заодно и почитаю в ожидании нужного часа. Придумала себе план, начала собираться, волосы не досушила, решила собрать их в высокий пучок. Но вот с легким макияжем пришлось повозиться, тщательно замазывая круги под глазами. Я заодно накрасила ресницы, нанесла румяна, даже губы мазнула блеском. Вышло вполне сносно.
Надела свой любимый спортивный костюм, светлый, с широкими штанами. Перекинула сумочку через голову, проверила телефон, пропуск, банковскую карту. Набросила на плечи куртку, а на голову капюшон, вышла из комнаты, закрыв на два оборота замок.
Я не знаю, где мои будущие соседки, но ждать я их точно не намерена. Если они будут трогать мои вещи, то получат обе. Я думаю, что их две, сумок именно такое количество. Не для одного же человека такие огромные баулы.
Пойдя по коридору дальше, постучала в 517-ю комнату, но дверь открыли не сразу. Сначала оттуда послышалась возня, потом хихиканье, потом что-то упало, а дальше через маленькую приоткрытую щель я увидела карие глаза Журавлевой.
Девушка сдула волосы со лба и испуганно посмотрела на меня.
– Рязанова, ты?
– Нет, Дед Мороз, Журавлева, ты там чем занимаешься?
– А ты чего хотела?
Дверь наконец-то открылась шире, и Лида, кутаясь в коротенький леопардовый халатик, огляделась по сторонам. Я заглянула в комнату через ее плечо, там был полумрак, но возня продолжалась.
Значит, Журавлева Лида была не одна. Да, Маргарита Васильевна про нее говорила, что как раз у этой Журавлевой ветер в голове и гуляет. Но у нее ветер не только в голове, а даже ниже пояса. И как она умудряется водить мужиков мимо коменданта и охранника? Нельзя ведь.
– Я за конспектами пришла, ты мне обещала.
–
– Это дело трех секунд, Лида. Просто отойди в сторону стола, возьми свои тетрадки и дай мне. Что в этом трудного?
– Я не могу, я не одна.
– Ты ходить разучилась? Или, может, мне позвать твоего парня, чтобы он пронес тебя на руках?
– Тише ты! Чего кричишь? Совсем ненормальная?
– Или, может, Маргариту Васильевну позвать? Что-то как-то у тебя тут пахнет газом. Ты что, газовую горелку притащила? Яичницу жаришь?
– Больная совсем, что ли, Рязанова?
– Тогда давай конспекты, ты мне обещала.
– Ладно, ладно, сейчас.
Лида захлопнула дверь перед моим носом, а я, облокотившись о стену, начала её ждать. Да, Лидка у нас звезда еще та, как говорит мой старший брат, «пробы ставить негде».
Но Лидка бы Артуру понравилась, он любит таких разбитных, веселых девчонок, которые ни в чем ему не отказывают. Да и вообще Артуру с Тимуром никто никогда ни в чем не отказывал, их нельзя было не любить.
Но когда теперь это будет, даже не знаю. Накатила тоска, даже слезы навернулись на глазах, но я их сдержала, только губу прикусила до боли. Я должна быть сильной ради них, и скоро все будет хорошо. Они мой якорь в этой жизни. А я их.
– На, держи, – Лида высунула из комнаты руку с тремя тетрадями. – И чтобы завтра вернула.
– Завтра не обещаю. Я так много не смогу выучить сразу.
– Сфотографируй, ну не мне тебя учить. Все, давай, Рязанова, пока. И никому ни слова.
– Ладно, отдыхай. Спасибо.
Махнула рукой и пошла в сторону выхода, на ходу листая тетрадки, понимая, что я слишком много пропустила, и тут без ксерокса не обойдется. Прошла через вахту, в конце коридора маячила Маргарита Васильевна. Женщина махнула мне рукой, но я сделала вид, что не замечаю ее, и быстро пошла на выход.
Уже стемнело, продолжал моросить мелкий дождик. В лужах отражались фонари, пешеходы спешили по своим делам. Я продолжала идти, вглядываясь в текст, читая конспект Журавлевой. Хорошо, что почерк у нее был разборчивый.
Не заметила, как загорелся красный свет для пешеходов, а я уже ступила на проезжую часть. Мимо меня с ревом пронесся спортивный автомобиль, окатив штаны водой из лужи.
– Вот же гад! Черт!
Посмотрела в ту сторону, понимая, что я сама виновата, и вылезла на дорогу, но можно как-то было ездить помедленнее. Машина сверкнула красными габаритами, остановилась, а у меня дрогнуло сердце.
А если он сейчас подъедет и будет задавать вопросы? Нет-нет. Или, чего доброго, начнут орать и обзывать меня всяко-разно, как тот урод сегодня днем, который назвал меня куклой, и вроде машина такая же была.