Двойной удар
Шрифт:
Дженни сурово посмотрела на меня:
— Сегодня приезжал тренер по баскетболу из Кашинга — хотел с тобой поговорить. Тебя не было. Тренер из частной школы в Массачусетсе.
— Дженни, я знаю, что такое Кашинг.
Тут на крыльцо вышла Нана. Маленький Али на полшага отставал от бабушки.
— Я разговаривала с его друзьями и их родителями, с которыми смогла связаться. Его никто не видел, — сказала она.
Я вынул сотовый телефон:
— Позвоню Сэмпсону. Мы можем…
Нана оборвала
— Я уже разговаривала с Джоном. Он занялся поиском.
Тут телефон в моей руке зазвонил. На идентификаторе абонента появилось имя Сэмпсона.
— Джон?
— Алекс, я нашел Дэймиена.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
— Где он? Где ты? — Меня не отпускало беспокойство. Кайл Крейг угрожал моей семье. ПУ сообщил, что наблюдает за нами.
— Мы в школе Соджорнер Трут.[17] Он весь день бродил по городу, потом пришел сюда побросать мяч в корзину. Мы поговорили. Он уже готов ехать домой. Будем там через несколько минут.
— Нет. Я приеду к тебе, — сказал я, не знаю почему. Просто чувствовал, что так нужно. Я хотел поехать к Дэймиену, не наоборот.
— Папа, можно, и я поеду?
Али поднял на меня взгляд, протянув ко мне ручки; в любопытных карих глазах была готовность к очередному маленькому приключению.
— Сейчас нет, малыш. Я скоро вернусь.
— Ты всегда так говоришь.
— Да. И всегда возвращаюсь. По крайней мере в конце концов.
Я поехал в школу, ту, куда ходили Дэймиен и Дженни и куда скоро пойдет Али.
Дэй и Сэмпсон играли вдвоем в баскетбол на площадке с потрескавшимся полом. На Дэймиене были брюки цвета хаки и нарядная голубая рубашка, надетая, видимо, для встречи с тренером. Из заднего кармана свисал красно-черный галстук. Когда я подошел к площадке, он легко переигрывал Сэмпсона.
Я взялся за цепную изгородь.
— Отличный бросок.
Дэймиен среагировал спокойно — даже холодно — и не взглянул на меня.
Сэмпсон согнулся и оперся руками о колени, по его лицу струился пот, и не только потому, что было жарко.
Дэймиен играл хорошо, лучше, чем раньше. Он стал выше и работал с мячом гораздо быстрее, чем прежде. Я только сейчас осознал, что уже давно не видел его игры.
— Я следующий, — сказал я Сэмпсону.
Тот поднял указательный палец, давая понять: он выходит из игры.
— Все, игра окончена, — произнес Дэймиен.
Он вышел в калитку неподалеку от моей машины, и я взял его за руку. Мне нужно было, чтобы Дэймиен взглянул на меня: он так и сделал. Глаза его походили на кинжалы. Острые, глубоко режущие.
— Дэймиен, я извиняюсь за сегодняшнее. Ничего поделать не мог.
— Если у вас все в порядке, я ухожу, — сказал Сэмпсон.
Он хлопнул Дэймиена по спине
— Давай сядем. — Я указал на каменные ступени школы. Дэймиен неохотно сел рядом со мной. Я видел, что он зол, но, может, и смущен. Мы почти никогда не злились друг на друга. Дэймиен — хороший парень, даже замечательный, и я почти всегда гордился им. — Хочешь начать?
— Ладно. Где ты был, черт возьми?!
Я выбил мяч из его руки и прижал к ступеням.
— Ни в коем случае не обращайся ко мне так. Разговор у нас будет, но уважительный.
Я нахмурился; Дэй никогда не узнает, как мне было больно слышать его слова. Возможно, он хотел расквитаться со мной. Я понимал это. Но все же так нельзя.
— Извини, — пробормотал он не совсем искренне.
— Дэймиен, из-за этого дела мне буквально дохнуть было некогда. Всю ночь и все утро. Я совсем не спал — и кое-кто погиб. Это не твоя забота, но произошло убийство. Люди в Вашингтоне гибнут, и моя обязанность это прекратить. Я извиняюсь, но, видимо, проблему придется решать нам вместе.
— Для меня это было очень важно. Как твоя работа для тебя.
— Я знаю. И сделаю все необходимое, чтобы исправить ситуацию. Если нам придется ехать на встречу в Кашинг, мы поедем. Идет?
Мне хотелось сказать ему очень многое, начиная с того, что для меня самое важное — его счастье, пусть он, возможно, и думает несколько иначе, — но я подавил это желание, не стал ничего усложнять.
Дэймиен смотрел в землю, поглаживая мяч. Наконец он поднял взгляд.
— Ладно. Это было бы замечательно.
Мы встали и пошли к машине. Когда Дэймиен распахнул дверцу, я сказал в завершение:
— То, что ты удрал таким образом, никому ничего не сказав, в нарушение наших домашних правил, заставил тревожиться бабушку…
— Да, я сожалею об этом.
— Я тоже. Потому что теперь ты будешь сидеть дома.
— Знаю. — Дэймиен расположился в машине рядом со мной.
Когда мы подъехали к дому, я сказал:
— Забудь о сидении дома. Только извинись перед бабушкой.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Существовала нить, очень нужная копам, кусочек грубой действительности, о котором им никогда не узнать. А если б узнали, черт возьми, он был бы уже мертв!
ПУ воспользовался телефоном-автоматом в Виргинии для связи с номером, по которому звонил почти каждое воскресенье. Теперь он был настоящим, успешным изгоем, и не стоило идти на бессмысленный риск, звонить по сотовому, особенно на данный номер — какой-нибудь умный или удачливый коп мог проследить его, хоть это и представлялось сомнительным. Разве существуют умные копы?!