Двойной заговор. Тайны сталинских репрессий
Шрифт:
Вышинский. А Геббельс при чем тут?
Буланов. Он говорил, что Бухарин будет у него не хуже Геббельса… Надо полагать, что, когда он проводил эту параллель, насколько я понимаю и разбираюсь, он вкладывал тот смысл, что он, председатель Совнаркома, при таком секретаре типа Геббельса и при совершенно послушном ему ЦК будет управлять так, как захочет…»
Как они собирались это сделать
«Вышинский. Как тогда
Розенгольц. В отношении войны линия у Троцкого была на поражение.
Вышинский. Предполагалось, что будет война? Когда?
Розенгольц. В 1935 или 1936 году.
Вышинский. Значит, Троцкий предполагал, что война должна возникнуть в 1935–1936 годах, и в этой связи…
Розенгольц. Стоял вопрос о перевороте… стоял вопрос о желательности и необходимости осуществления военного переворота применительно к срокам возможного начала войны. Тут разница могла быть в течение нескольких недель…
Вышинский. Значит, в 1934 году, во время беседы с Седовым, стоял вопрос о войне в 1935–1936 годах и о ставке на поражение.
Розенгольц. Да, да…»
«Крестинский. В феврале 1934 года я виделся и с Тухачевским, и с Рудзутаком… получил от обоих принципиальное подтверждение, признание линии на соглашение с иностранными государствам, на их военную помощь, на пораженческую установку, на создание внутренней объединенной организации, они заявили даже, что вопрос у них не в принципе, а в необходимости выяснить свои силы…»
Их союзники и плата за помощь
«Буланов. Вооруженный переворот, по определению Ягоды, они приурочивали обязательно к войне. Я как-то задал Ягоде недоуменный вопрос: я, собственно, не понимаю – война, непосредственная опасность, напряженное положение и в это время правительственное потрясение – так на фронте дела могут весьма и весьма пошатнуться. Ягода мне на это прямо сказан, что я – наивный человек, если думаю, что они, большие политики, пойдут на переворот, не сговорившись с вероятными и неизбежными противниками СССР в войне. Противниками назывались немцы и японцы. Он прямо говорил, что у них существует прямая договоренность, что в случае удачи переворота, новое правительство, которое будет сконструировано, будет признано, и военные действия будут прекращены».
«Рыков. …О сношениях «центра» с немецкими фашистами. Естественно, что в этом вопросе мы, и лично я, старались несколько смягчить свои показания, потому что это очень скверная вещь… Что характерно в этих переговорах? Характерно то… что немецкие фашисты отнеслись, конечно, с полным благожелательством к возможности прихода к власти правых и всячески будут это приветствовать… И в отношении своих военных действий против Союза, что они соглашаются на сотрудничество, мирное сожительство при определенных уступках хозяйственного порядка в виде концессий, льгот по внешней торговле и так далее… что с немцами можно сговориться с такого рода уступками без территориальных уступок. …Немцы настаивали на том, чтобы национальным республикам было предоставлено
Вышинский. Что это значит по существу?
Рыков. Это означает то, что от СССР отходят крупнейшие национальные республики, из национальных республик они пытаются делать смежные с ними территории, которые сделают своими вассалами и тем самым получат возможность нападения на оставшуюся часть Союза. Они приближаются таким образом к сердцу СССР, им облегчается возможность ведения с их стороны победоносной войны против СССР.
Вышинский. Следовательно, это расчленение СССР, отторжение от него ряда республик?
Рыков. Да.
Вышинский. Подготовка фашистам плацдарма для нападения и победы?
Рыков. Да, это несомненно.
Вышинский. Не только орудием, но и сознательными соучастниками?
Рыков. Нет. Но во всех вожделениях наших мы не были людьми, идущими до конца в отношении фашизма, мы все-таки ограничивали сговор определенными уступками, но мы являлись орудием в том смысле, что этот сговор, то, что приводило к этому сговору, все это облегчало фашизму возможность аннулировать его…»
«Рыков. …Существование военной группы во главе с Тухачевским, которая была связана с нашим центром и которая ставила своей целью использование войны для низвержения правительства. Это подготовка самой настоящей интервенции. Наши сношения с немцами, которые мы всячески усиливали, должны были всячески стимулировать военное нападение…
Вышинский (Бухарину). …Был ли у вас разговор с Рыковым относительно открытия фронта?
Бухарин. Был разговор с Томским, он сказал относительно идеи открытия фронта.
Вышинский. …Кому открыть фронт? Бухарин. Против СССР. Вышинский. Кому открыть фронт? Бухарин. Германии.
Вышинский. А как открыть фронт, кто с вами об этом говорил? Бухарин. Говорил об этом Томский, что есть такое мнение у военных. Вышинский. У каких это военных? Бухарин. У правых заговорщиков. Вышинский. Конкретно?
Бухарин. Он назвал Тухачевского, Корка, если не ошибаюсь, и потом троцкистов…»
«Вышинский. Связь с польской разведкой имела место?
Рыков. Через белорусскую польскую организацию и Ульянова эта связь существовала. Отношения были очень близкие. Был контакт по вопросу о так называемой независимой Белоруссии…
Вышинский. Вы на предварительном следствии говорили о том, что в переговорах с поляками вы были согласны на отторжение от СССР Белоруссии…